– Пусти, мне больно! – всхлипнула я, безрезультатно пытаясь оттолкнуть его.

– Нет, Тимур Аркадьевич, без моей помощи, смотрю, у вас с женой общаться никак не получается… – неожиданно за спиной мужа возник Воронцов. – Добрый вечер, – протянул он ему руку. Тим машинально пожал её, отпустив меня. И я тут же отпрыгнула в сторону. – Но! – продолжил Воронцов. – К сожалению, Юлия Львовна не подготовила к завтрашней операции документы, поэтому простите, но я вынужден вызвать её в клинику. Не терплю, когда работники халатно относятся к своим обязанностям…

– Юлия Львовна, вернитесь и распечатайте договора, я не нашёл их в папке с документами, – я не понимала по его взгляду, серьёзно он говорит или нет. Я точно помнила, что положила их в папку ещё утром.

– Простите, Илья Александрович, сейчас сделаю, – направилась я в клинику, но вспомнила про ключ.

– Тимур, дай, пожалуйста, ключи от моей машины, – протянула я руку. Тот скривился, но нехотя вынул их из кармана.

– Юля, не задерживайся, я подожду тебя, – проговорил он елейным голосом.

– Не жди, сама доеду, – в тон ему ответила я, направляясь к главному входу в здание, по пути размышляя, что Воронцов своей вредностью ненароком мне уже второй раз помогает…

14. Глава 14. Розы и чудовище

Когда подошла к охраннику за ключом, тот посмотрел на меня довольно странно. Я прикинула, видно ли с его точки обзора тот угол стоянки, где мы "общались" с Тимуром. Хотелось надеяться, что нет, иначе мой независимый вид сейчас смотрелся бы жалко.

Не задерживаясь, поднялась на второй этаж и, войдя в ординаторскую, открыла дверцу шкафа, где хранились документы. Скоросшиватель не нашла и задумалась: "Раз Воронцов сказал, что договоров в папке нет, значит, она у него в кабинете?"

Прежде чем снова идти вниз за ключом, на всякий случай надавила на дверь в апартаменты главного, и внезапно ввалилась внутрь, не ожидая, что та распахнётся.

– Ой! – ошарашенно уставилась я на восседающего за столом Воронцова. – А вы… как здесь?

– Твоими молитвами, Свиридова! – не удержался он от усмешки. Видимо, мой растерянный вид позабавил его. – Вообще-то, я сегодня собирался поужинать с замечательным человеком, но вынужден, из-за твоего косяка, между прочим, задерживаться.

– Простите, Илья Александрович, я сейчас распечатаю. Где папка? – на столе у него ничего не было.

Воронцов, подперев рукой подбородок, с интересом молча разглядывал меня, и я почувствовала себя бурундучком в зоопарке.

– А зачем она тебе? – невинно спросил он, помолчав, чем ввёл меня в ступор.

– Так, – развела я руками, – вы же сами сказали, что договора не распечатаны…

– Я, Свиридова, в очередной раз убеждаюсь, что, кроме высшего образования, хорошо бы иметь среднюю сообразительность… Это не я сказал, если что, – поднял он вверх указательный палец. – Или память подводит? Так, вроде рановато ещё…

– Ничего не подводит, – вспыхнула я. – Просто вы так уверенно отчитывали меня, что я поверила вам, а не своей памяти.

– Ладно, не суетись. А то, ишь, как понесло… – взмахнул он рукой, по-барски осаживая меня. – Что-то у тебя не вытанцовывается в семейной жизни, Свиридова. Твои взбрыки на работе не отразятся? Смотри… А то может, лучше пару дней отдохнёшь и решишь свои проблемы? Я не могу допустить, чтобы мой ассистент в клинике думал не о том, как выполнить поставленную задачу лучше, а о личных отношениях. Понимаешь, либо ты будешь гореть здесь, чтобы я не пожалел, что мне тебя всучили в ассистенты, либо гори в семье, но тогда там и оставайся, раз не можешь переключаться и отдаваться работе без остатка, – он встал и, засунув руки в карманы брюк, прошёлся по кабинету. Остановился возле окна и, вытянув голову, заглянул в сторону стоянки машин. – Стоит твой, ждёт… – прокомментировал он. – Ну, так что скажешь? – в упор уставился он на меня. Я почувствовала себя школьницей в кабинете директора.