А сегодня я видела только одну девушку.

И она, если верить Эйдану, не выдержала и полминуты.

А их пси-чистки, как сказал Тэрон, — вопрос национальной безопасности.

Национальной безопасности!

А тут — я со своими мелкими проблемками в виде отчисления и крушения судьбы и перспектив. Видимо, поэтому Ректоры сейчас чуть ли не скрежетали зубами от злости. Или — от боли. Узоры в форме венозного рисунка на их лицах стали ярче, чернее.

Значит, им становилось хуже.

— В чём ваш вопрос, виана?.. — холодно цедил склонившийся надо мной Эйдан, — ваши пси-показатели просто смешные. Вас необходимо отчислить. Так вам же будет лучше…

— Девочка, иди собирай вещи, — порычал Тэрон. Мой планшет с пояснительным письмом, что я вложила в руку Ректора минуту назад, жалобно щёлкнул и сломался пополам.

— Что вы делаете?! Это же мой личный…

— Как, по-вашему, мы должны поступить, виана Алиса? — оскалился Эйдан, демонстрируя белоснежные, слишком длинные для человека клыки, — вы не проходите по стандартам Союза. Я вообще хотел бы послушать, как вы доучились до середины третьего курса. И как поступили с такими несерьёзными данными. Какими методами вы решали вопросы о продолжении своего обучения на каждой сессии?..

Вот он — мой шанс объясниться! Я была этим так воодушевлена, что упустила из внимания усмешку виана Эйдана и как он интонацией выделил “методы”.

— Я могу выдерживать долго, моя техника… — затараторила я.

— Вы звучите дико двусмысленно, виана, — снова оскалился Эйдан, а потом вдруг коротко принюхался и посмотрел на меня внимательнее.

— А ты хорошенькая, — оценивающе оглядел меня Тэрон, — отчислишься, зайди ещё раз. Держать с такими отвратительными показателями адептку в высшей космоакадемии нельзя. Но…

7. 2.2

ЧТООООО?!

До меня, наконец, дошёл смысл.

И я даже не хотела знать, что там будет после “но”...

Ярость взяла меня за горло. И она придала мне сил и решительности. Я села ровнее.

— Моя техника лечения безупречна, вианы, — зло отчеканила я, — я могу выдерживать контакт часами. И калиброваться под рецепиента.

Ректоры смотрели со скепсисом. Кажется, они что-то уже решили. И не в мою пользу.

— Нет, — просто сказал Эйдан.

— Нет, — эхом повторил Тэрон.

Катастрофа.

Они сказали “нет”.

Но… Но!

Я поняла по ледяному выражению глаз шиарийцев — это окончательное решение.

Мир качнулся.

А как же сестра? У нас просто нет денег, чтобы поддерживать её терапию.

А как же контракты? Будущее? Как же… Я же…

Неужели это всё? Конец…

Я медленно поднялась с кресла.

Очень медленно.

Просто надеялась не упасть.

Ректоры посторонились, пропуская меня к выходу.

Я шла как в тумане и уже положила ладони на обжигающе ледяные ручки входных дверей.

Взялась за них и тут же отпустила.

Резко развернулась к Ректорам. Они уже начали какой-то разговор между собой. В основном на своей пси-волне, судя по тишине в кабинете. Но хвосты периодически подщёлкивали, и выражения лиц мужчин менялось. Значит, они поддерживали беседу и дополняли её невербаликой хвостов. Будто меня тут не было вовсе! Будто только что не разрушилась моя жизнь.

— Нет… — тихонько произнесла я.

Во мне говорило отчаяние. На меня никак не отреагировали.

Я прочистила горло и повторила громче:

— Нет! Вианы, я никуда не уйду!

Наконец, мне удалось привлечь их внимание.

— Виана… Алиса?.. Да, Алиса, — натянуто улыбнулся светловолосый Эйдан, — не испытывайте наше терпение.

— Если Союз в течение часа не пришлёт шаттлом подходящих псиоников, — прорычал Тэрон, — я сам здесь всех… “уйду”. Так что беги из академии, девочка.

— Идите, адептка… пока чего не случилось, — серебристый хвост шиарийца Эйдана щёлкнул по воздуху, а сам Ректор отвернулся от меня, давая понять, что разговор окончен.