Я всегда справлялась с практикой на отлично!

Даже с самыми сложными задачами.

Но чтобы увидеть это — нужно посмотреть не на цифры бездушного анализатора, а на записи практики. Возможно — принять моё лечение. Тогда всё будет очевидно! Даже такие несгибаемые человеко-ненавистники как альфа-ректоры не смогут отмахнуться от этих показаний.

Лекари очень нужны их расе.

А я как раз лекарь!

Так в чём проблема?

И тут двери сотрясаются снова, отвлекая меня от мыслей.

Я успеваю сфокусировать на них взгляд… как вдруг массивные створки распахиваются, и из кабинета в приёмную буквально вываливается какая-то молодая женщина в форме пси-медика. Волосы у неё растрёпаны, белый пиджак свалился с одного плеча. А глаза расширенные — заплаканные. Носом шмыгает.

Я так и оторопела.

Что они там с ней делали?!

3. 1.3

Неужели… они к ней… приставали?!

Я в шоке рассматриваю несчастную запыхавшуюся … эм… видимо, пси-лекаршу Ректоров.

Очередную.

Они их меняют как одноразовые перчатки!

Чем сильнее псионик — тем сложнее ему очищать своё пси-пространство после использования. А Ректоры по силе — “вне категорий”.

— Вы не подходите, — убийственно спокойно произносит мужской голос от дверей, в нем звенит сталь. И она заставляет меня оторопеть. Я даже глаза не могу оторвать от бедной лекарши, и перевести на обладателя этого тяжёлого голоса. — Вы не выдержали и полминуты.

— Куда смотрят уполномоченные Союза?! — рычит второй голос. — Какого они присылают в нашу Академию кого ни попадя?! Что они будут делать, если завтра случится прорыв, а мы не можем вступить в бой?! Хвост они клали на национальную безопасность!

— Виана лекарша, — снова цедит первый, псевдоспокойный голос, — предупредите вашего благодетеля из Союза, который посчитал возможным вас сюда направить, чтобы освобождал кабинет. Его отставка не за горами. Вы можете идти.

Женщина в криво надетом пиджаке только всхлипывает в ответ и, опираясь о стену выходит из приёмной, игнорируя замученную секретаршу, которая пытается протянуть ей какой-то документ на подпись.

Бедолага лекарша его не замечает и практически вываливается из приемной в общий коридор. Я провожаю её взглядом. Прежде чем за ней закрывается дверь — успеваю услышать её шумный вздох облегчения.

И когда вновь перевожу взгляд на двери “в преисподнюю” (оставь всякую надежду!), точнее — в кабинет уважаемых Ректоров, то…

Ох.

В широком дверном проёме вижу двух мощных длинноволосых мужчин.

Каждый из них скрестил руки на мощной груди. Я нервно сглатываю. Всё в их позах говорит о том, что они не расположены общаться.

Невольно отмечаю, как чёрные форменные космийки со знаками отличия туго натянуты развитыми мышцами. И позы-то абсолютно одинаковые… Сразу видно: эти пугающие мужчины — братья.

Брюнет — это виан Тэрон. Да уж, это имя у меня теперь плотно ассоциируется с кипящим гневом. Кажется, даже если спустя много лет я встречу его тёзку — сбегу без оглядки. Просто на всякий случай! Ведь достаточно вспомнить это имя “Тэрон” — и перед мысленным взором тут же встанет картина: горящие яростью золотистые глаза шиарийского командора-Ректора. Про него студенты сплетничают только шёпотом и постоянно оглядываясь.

И я не знаю более агрессивного и взрывного существа. Это именно он рычал на лекаршу.

А светловолосый мужчина — это виан Эйдан. В отличие от черноволосого Тэрона он крайне редко рычит или повышает голос. Эйдан отчитывает холодно и тихо — так что в венах замерзает кровь. И это — единственное, что страшнее ярости Тэрона!

Вот и сейчас длинные мощные хвосты шиарийских братьев-Ректоров рисуют в воздухе недовольные восьмёрки и хищно щёлкают раздвоенными кончиками.