– Ну, например, если человек совершил самоубийство в состоянии сильнейшего потрясения или в связи с психическим расстройством, когда он не осознает свои действия?

– Какие мы любознательные! – перекривлял черт. – Я, кстати, в курсе, что ты защищала эту женщину перед людьми после ее самоубийства.

– Они осудили ее и отзывались о ней с пренебрежением, дескать, какой грех, и даже гибель сыновей – не оправдание.

– Осуждение – любимая забава невежественных и глупых людей. Открыть тебе маленький секрет?

– Открой.

– Некоторые из этих болванов потом кончают так же: я не раз это видел. Так что «не зарекайся!», как у вас любят говорить.

– Месяц назад они так же осудили молодую девушку-самоубийцу, которая покончила с собой из-за страшной болезни, не в силах терпеть адскую боль, – Ольвия снова с сочувствием вспомнила о несчастной мученице.

– Ее ты тоже защищала, помню, помню, – закивал головой черт. – Теперь эту адскую боль она будет терпеть вечно в преисподней. Законы эти писаны еще до появления первого человека, так что не тебе менять эти многовековые порядки. Ты – простая смертная, зачем задаешься такими вопросами? Твой бог не похвалит тебя за это кощунство! Я ведь понимаю, что ты осуждаешь такой порядок вещей, но не предъявляй претензий к нам, а лучше испроси ответ у своего хваленого бога. К нашему удовольствию, не сильно-то он печется об тех, кто потерял веру в него, кто сам покинул этот мир даже из-за вопиющих причин.

– Но всему должно быть объяснение! – развела Ольвия руками, запутавшись.

– Вот и спроси у него, чего ко мне пристала? – рассердился черт. – Спроси, да только не удивляйся, если не получишь ответа – не любит он давать пояснения свои божьим законам, особенно таким отступницам, как ты.

– Я – не отступница! – огрызнулась Ольвия и добавила: – Не раз я была свидетелем его милосердия… Хотя… проявляет он его не ко всем…

– Вот это и есть отступничество, – сомневаться в его поступках.

– Это называется независимость мышления.

– Ваш бог не любит независимость, он любит слепое поклонение и подчинение, ты еще не уяснила этого? – черт с ехидством ухмыльнулся и почесал свой мокрый пятак.

– Так же как и ваш начальник, – парировала Ольвия. – Разве вас не наказывают за отступничество?

– У нас отступников не бывает! – махнул копытом черт. – Мы верны сатане, как преданные псы своим хозяевам.

– Ты, наверное, забыл?.. Когда-то и ваш сатана был отступником. Ангелом, предавшим бога.

– Что же, иногда что не делается – все к лучшему. Если бы не это обстоятельство библейского масштаба, не было бы и меня и всего нашего благословенного злыми духами царства! – ткнув копытом в землю, прогнусавил черт. – Ну, мне пора, заболтался я с тобой!.. Меня ждут на другом перекрестке!

– Кто ждет? – полюбопытствовала Ольвия.

– Тот, кто не задает, в отличие от тебя, ненужных вопросов! – вытянув копыто вверх, ответил черт. – Тот, кто быстро говорит о просьбе, дает плату и тут же уходит – очень уважительно с его стороны беречь мое драгоценное время и не злоупотреблять им!

– Так чего же так долго болтал со мной? – Ольвия удивилась, что черт не послал ее раньше времени куда подальше.

Черт хмыкнул и ответил:

– Потому что любопытное ты существо… Много знающее, много видящее, в отличие от простых людей… Сам сатана просил меня не обижать тебя – наверное, он желает видеть тебя в наших рядах.

– Что? – Ольвия расширила глаза от ужаса. Ее просьба об освобождении души самоубийцы удовлетворена только благодаря личному расположению к ней дьявола. Она гневно сверкнула глазами и крикнула: – Никогда этому не бывать! Слышишь? Так и передай своему рогатому хозяину!