Наконец он поклонился еще раз.

– Да будет так, миледи.

Корэйн поморщилась. Этот титул ощущался так же, как песок на зубах.

– Обращайтесь ко мне по имени, Кастрин.

В ответ Древний покорно склонил голову в очередном поклоне.

– Да будет так, Корэйн.

К ее глазам вновь подступили слезы, но уже не с такой силой, как раньше. Чем больше боли она испытывала, тем менее чувствительной становилась. Все равно что долго стоять на лютом холоде – в какой-то момент просто перестаешь его ощущать.

– Я слышал о ваших соратниках, Корэйн. Они обладают силой и изворотливым умом. Благородные герои, все до одного, – сказал Кастрин, вглядываясь в ее лицо. Корэйн изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. – Где же они?

Слова застряли в горле, а губы отказывались шевелиться. Она не могла даже заставить себя произнести эти слова вслух, но Древний не сдавался.

– Домакриан из Айоны? – настойчиво продолжал Кастрин. – Он наш друг.

У Корэйн перехватило дыхание, в ушах застучала кровь. Резко повернувшись к Древним спиной, она вскочила на лошадь.

– Он был и моим другом тоже, – прошептала она.

Каждая миля, которую Корэйн оставляла позади, каждый прошедший день становились еще одним кирпичиком в стене, окружавшей ее сердце. Она сосредоточилась на ритмичном шаге своей лошади: считать удары копыт было легче, чем вспоминать Соратников и участь, которая их постигла. Но они все равно преследовали ее, снова и снова являясь во снах.

Каслвуд оказался настоящим лабиринтом, состоящим из корней, кустов и ветвей древних деревьев. На первый взгляд все вокруг казалось одинаковым. Повсюду были лишь зимняя серость и зелень сосен, а под ногами стелился бурый ковер из иголок и упавших листьев. Однако Древние знали такие пути, какие не смог бы отыскать ни один из смертных, и уверенно вели коней по туннелям из перевитых веток. Корэйн оставалось лишь следовать за ними. Она чувствовала себя потерянной и не могла отделаться от ощущения, что лесные дебри проглатывают ее заживо. Она потеряла счет дням, пока плелась в хвосте процессии, словно сокрушенный горем призрак.

– Корэйн ан-Амарат. – Голос Кастрина пробился сквозь пелену воспоминаний, окружившую сознание Корэйн.

Остановив лошадь, она обернулась и обнаружила, что бессмертные успели спешиться.

Они смотрели на нее желтыми глазами, словно чего-то ждали. Их взгляды походили на солнечные лучи, мерцающие между деревьями. Кастрин склонился и изящно вытянул руку, являя собой образец придворного джентльмена.

– Мы прибыли, – сообщил он.

Корэйн озадаченно нахмурилась. Лес вокруг оставался неизменным: все те же камни, корни и скованные льдом речушки. Над обнаженными дубами возвышались сосны. Тополя шелестели ветками, с которых еще не облетела золотистая листва. Птицы пели немного громче, а вода билась о камни чуть-чуть мелодичнее, но в остальном все было по-прежнему.

– Я не… – начала она, оглядываясь по сторонам.

В этот момент угол ее зрения изменился, и перед ней расцвел Сирандель.

Два дерева позади Кастрина на самом деле были колоннами, обтесанными столь искусно, что на вид камень не отличался от древесной коры. У них даже имелись корни, уходящие прямо в землю. Оставшиеся листья на гладких ветках оказались стеклянными фигурами невероятно филигранной работы. Красные, золотые и багровые, они отбрасывали на землю мерцающие тени. Искусственные деревья изгибались, образуя арку.

«Точнее, ворота».

– Отсюда пойдем пешком, – пояснил Кастрин, взяв своего коня под уздцы. – Теперь дорогу найти легко, даже для вас.

Корэйн хотелось огрызнуться, но он был прав. В одиночку она бы не добралась до Сиранделя даже за тысячу лет.