За столом Предслава сидела сразу за Асмудом, занимавшим по праву первейшего советника место одесную от князя. А рядом с Предславой, как ни странно, сидел не Свенельд, а какой-то другой боярин, молодой и очень видный внешне. Во время речи Предславы, высокий и статный спутник князевой сестры стоял рядом с ней и держал в руках короб с дарами. Как позже узнала Ольга, боярин, звавшийся Милонегом, был начальником стражи княжеских хором. За Милонегом было за столом место наследнику Игоря – княжичу Олегу. Княжич, в наступившем году достигший своего шестнадцатилетия, женою пока не обзавёлся – нужная невеста ещё не была найдена. Темноволосый и темноглазый, роста он был высокого, сложения худого – внешностью пошёл, видимо, в свою мать – болгарскую княжну. Он тоже подходил с поздравительным приветствием и подносил дары. Ольгу при этом не рассматривал, глядел лишь на отца, ему же кланялся и руку целовал, но держался не дерзко, а как-то отстранённо, угрюмо.

Следующим чествователем по родству и знатности был Фаст. С его сыновьями, сводными братьями Игоря, Ольга, познакомилась ещё до приезда в Киев, по пути в стольный град. А о том, что Фаст их отец, Ольга узнала уже на свадьбе. Расцеловавшись с Игорем, князев отчим притянул Ольгу к себе:

– Дай и тебя обниму, краса ненаглядная, – промолвил Фаст и неожиданно крепко прижал к себе молодую княгиню, а затем долго держал её в своих объятьях. На этом его внимание к Ольге не было исчерпано – почтенный воевода отстранил новобрачную и, цепко обхватив ладонями её плечи, вперил испытующий взгляд в Ольгино лицо. – Вот, значит, какая у Стемида внучка выросла. Хороша… Вся в бабку и мать, – постановил Фаст, вдоволь наглядевшись. – Ефаньюшка покойная когда ещё породниться со Стемидовой кровью мыслила. Только думала, что в нашу семью дочь Стемида войдёт, а получилось, что внучка… – пустился в рассуждения Фаст. – Князь тебе Высокое пожаловал – это хорошо, это по правде. Дед твой воеводой был в Высоком. Так что, почитай, это твоя вотчина…

Вслед за отцом, с явным удовольствием, безо всякого стеснения, видимо, на правах близких родичей и хороших уже знакомцев, поочерёдно стиснули в объятьях и смачно расцеловали Ольгу её новоявленные девери. Как на подбор, высокие, телесно крепкие сыновья Фаста, производили впечатление мужей той породы, которые всегда сначала ввязываются в драку, и только потом задаются вопросом – для чего. Однако Ольге уже было известно, что сводные братья её супруга – самые верные и надёжные его подданные, и они не раз поддерживали Игоря в его утверждении на киевском престоле.

Поздравляли новобрачных, конечно, и Яромир, и Асмуд. В тот миг, когда говорил батюшка, Ольга испытала чувство гордости – таким спокойным, умным и величественным смотрелся её отец среди этой разряженной и кичливой толпы.

Асмуд поклонился княжеской чете в пояс. С князем троекратно расцеловался, как и Яромир до этого, Ольге поцеловал руку. Батюшка же целовал Ольгу по-отечески, в лоб.

Подходил и Свенельд. Он кланялся не стоя, а опустившись на одно колено, руку целовал и князю, и Ольге. Князю воевода преподнёс в дар меч работы северных кузнецов, а Ольге – шкатулку с золотыми украшениями.

Прочие гости, снискавшие честь личного поздравления, были Ольге не знакомы. Все они уже и кланялись в пол, и руки обоим целовали, не стесняясь при этом разглядывать Ольгу с головы до ног.

Взгляды их были исполнены любопытства и даже некого едва уловимого презрения – на неё смотрели как на диковинного, но чуждого их миру зверька. Что же за девица такая? Что в ней особенного? Как сумела князю приглянуться настолько, что веденицей