В любом случае, всему существовало разумное объяснение, это Рута знала точно, как и то, что разобраться в любом деле помогала уборка. Вместе с порядком на полках в ровные ряды выстраивались и мысли, а с лёгкостью и чистотой в доме приходили и новые идеи.

Она увлечённо стирала пыль с фолиантов, когда услышала тяжёлые шаги. Ещё до стука в дверь она узнала Кестутиса, он ступал твёрдо и уверенно, точно зная, что его ждут. Рута оставила полотенце и подошла к трюмо, чтобы поправить чуть растрепавшиеся косы. Охотник зашёл именно сегодня очень кстати – он мог помочь выстроить небольшой загон во дворе, да и Рута чувствовала себя немного неуютно в компании странного гостя.

Громко заскрипела половица – охотник вытирал грязные сапоги, и Рута направилась к двери.

– Не открывай.

Рута замерла. По коже пробежал холодок. Голос принадлежал не Кестутису, и он раздался… за её спиной.

Йонас пригнулся, уворачиваясь от подгнившего помидора, и мысленно порадовался, что это был не табурет или нож. В таверне «Кривой рог» случалось и не такое, потому никто из приличных жителей не заглядывал сюда без надобности. Зато весь сброд королевства она привлекала, как вяленое мясо – мух. Здесь можно было дёшево поесть, почти бесплатно провести ночь, урвать сувенир в драке и главное – узнать последние сплетни.

Хозяин таверны, грузный и краснощёкий, никогда не выбирался далеко, но отличался любопытством, так что в «Кривом роге» было одно правило: не можешь заплатить за еду деньгами – расскажи байку. За увлекательную историю можно было получить кружку пива и хороший кусок мяса, однако тем рассказчикам, которые утомляли публику или придумывали совсем уж небылицы, доставались только тумаки.

Испытать это правило представилась возможность и Йонасу. Ему повезло, подвыпившие посетители с удовольствием приняли рассказ, как он встретил и одолел сразу двух медведей. И хотя сам он видел медведей лишь на картинках, а об охоте на них слышал урывками, ему удалось сделать историю достаточно убедительной. Йонасу верили, всегда верили, и, возможно, из него бы вышел отличный актёр в королевском театре, но жизнь сложилась иначе, и сейчас он пробирался к своему любимому углу в таверне.

Любимым его сделало почти полное отсутствие света. Не то чтобы Йонас боялся быть узнанным – с длинными волосами и густой бородой его едва ли узнала бы родная бабушка, да и его бывшие знакомые такие места не посещали – просто так ему было спокойнее. Никто не обращал внимания на покосившийся тёмный столик в углу, как будто его там и не было, и Йонасу нравилось это. Сотни взглядов, прикованных к нему, преследовали его в ночных кошмарах, и порой он вздрагивал, когда кто-то слишком громко называл его имя.

В таверне «Кривой рог» каждый имел право быть тем, кем хотел, и за это Йонас был благодарен. Первое время ему докучали местные распутные девицы, но быстро смекнув, что денег у него нет, и они оставили его. К компаниям Йонас не подсаживался сам. Несмотря на то, что сейчас внешний вид никак не выделял его из толпы, он никогда не считал себя одним из них. Йонас был обучен вести себя с дамами, умел танцевать и прочитал достаточно книг для того, чтобы сойти за благородного молодого человека. И место его было не здесь.

Йонас вытер скамью и стол тряпкой. Он знал, что уборка – последнее, о чём думает хозяин таверны, а мысли о том, какая грязная и пьяная морда сидела – или даже лежала – здесь до этого, отбивали всякое желание есть, пусть он и был голоден. Последние годы Йонас был голоден постоянно. Это было не то холодное и липкое чувство, которое не даёт вдыхать полной грудью и мечтать о чём-либо, кроме куска хлеба, нет. Но Йонас питался скудно и порой старался просто не думать о том, из чего сварена его похлёбка.