– Тебе не понравилось? – отозвался он спокойно.

– Нет! Это слово для тебя что-то значит? Я боялась, что нас увидят, и готова была изобразить нежный поцелуй, но прежде ты сам сказал, что не полезешь мне языком в рот!

– Прости, увлёкся.

– Прости? В твоём голосе ни капли раскаянья! – Возмущение переросло в ярость. – Тебе по-прежнему весело, ты играешь! Конечно, ты сейчас скажешь, что всё нормально, что это всё шалости, но я не та, кто оценит твою игривость! И говорила сразу: найди другую!

– Успокойся немного, мандаринка. Не бушуй. Я не хочу искать другую, мне нравишься ты.

– Ну, конечно. Нравлюсь! – я возмущённо взмахнула рукой. – Да тебе по приколу наблюдать за тем, как я злюсь и сопротивляюсь! Если бы прямо тут, в саду, отдалась – ты бы сразу интерес потерял!

– Возможно. Но, скорее всего, захотел бы ещё.

Я сощурилась.

– Сколько, Костя? Два раза, три? Какими были самые долгие твои отношения?

– Два года.

– А потом? Только скажи честно: наскучила?

Он покорно кивнул, и глаза были всё такими же бесстыжими.

– Зато я честно сказал ей об этом.

– Так же, как Полине, да? Разбил сердце, но сейчас скажешь, что она восприняла это спокойно?

– Нет. – Он вдруг стал серьёзен. – Ей было, как и мне, больно. Но иногда люди сильно меняются со временем, и одним лишь сексом сыть не будешь. Она замкнулась, я отдалился. Нам было хорошо, но уже не так, как прежде. Каюсь: не захотел работать над отношениями. Понял, что на самом деле всегда желал её, а не любил. Любовь – другое. Она за два года не закончится.

Я вздохнула, остывая.

– Скажи прямо: чего ты от меня хочешь? Эта игра, или одолжение, или партнёрство – лишь прикрытие, да? Тебе скучно? Грустно? Одиноко? Что у тебя происходит внутри, Костя? Как мне помочь?

Он шагнул и взял меня за руку.

– Идём.

– Куда? – насторожилась я.

– Покажу кое-что. Здесь недалеко, не бойся.

Отвечать на конкретные вопросы он явно не собирался, но и вряд ли хотел причинить мне вред. Мы прошли через большой участок Горовых к противоположному от главного входу, и вышли за высокий каменный забор. Я молча шагала за Константином, стараясь верить, что он не заведёт меня в лес и не придушит. Мало ли, что у него творилось в голове?

Спустя минут десять мы свернули на другую улицу и направились в сторону рощи, слабо освещённой солнечными фонариками.

– Это что-то типа местного парка, – пояснил мужчина. – А чуть дальше есть озеро, где хорошо видно звёзды.

– Зачем мне на них смотреть?

– Чтобы успокоиться и понять, что я не желаю тебе зла. Да, может, это игра. Да, мне нравится сердить тебя. Но, когда целовал, я не хотел напугать или обидеть. Я хотел сделать тебе приятно.

– И про себя не забыть.

– Конечно. А иначе какой смысл целоваться? Не отрицай, тебе это было нужно. Я же вижу, ты тоскуешь.

Я решила не юлить.

– А ты?

– А я – бесчувственный козёл. Мне не одиноко, не грустно, и хочется новизны. Ты не похожа на моих прежних девушек. Что-то в тебе есть особенное, притягательное. Вот я и притянулся.

– Что же, спасибо за честность, – хмуро сказала я. – Хотя, это можно считать и комплиментом.

– Именно так, и у меня их для тебя много. Например, прежде мне рыжие не нравились совсем, но твоя рыжина чудесная. И эта бледная, такая гладкая кожа…

Пальцы его легонько погладили мою кисть, и я сказала поспешно:

– Спасибо, Костя, но…

– Всё в тебе такое аккуратное, милое: носик, бровки, губы. И одновременно в лице есть сила, твёрдость.

– Так и моя мама говорила, – тихо отозвалась я. – Спасибо.

– Пожалуйста. А ещё знаешь, что мне нравится? Твоя осанка, твоё изящество. Даже когда ты просто стоишь или сидишь за столом – ты делаешь это грациозно. Может, сама и не замечаешь, но это так. И когда я тебя обнимаю, ты такая… м-м-м… податливая и в то же время натянутая, как струна. Это… – Он как будто задумался, и я спросила не без интереса: