Кр.: Именно так.

Б.: Каждый метод предполагает время.

Кр.: Разумеется, это так просто и понятно.

Б.: Мы уже начнем с создания полной структуры времени, даже вся концепция времени уже подразумевается, прежде чем мы успеваем начать.

Кр.: Да, безусловно. Но как вы передадите это другому? Как вы, или «X», передадите это человеку, который находится в плену времени и будет всячески противиться, защищаться, потому что считает, что другого пути не существует? Как вы ему это сообщите?

Б.: Я считаю, что вы не сможете передать это первому встречному, разве что он уже основательно в этом разобрался, погрузился в это.

Кр.: Что же тогда нам делать? Если это не может быть передано словами, что тогда человеку делать?

Б.: Я считаю, что передача существует не только на словах, но и нечто помимо слов является ее частью.

Кр.: Можно сказать, что для немедленного решения проблемы в момент ее возникновения нужно погрузиться в это, потому что вы ведь можете разрешить ее немедленно, можете сделать большую глупость.

Б.: Вы можете подумать, что уже ее разрешили.

Кр.: Да я об этом и говорю. Сделать большую глупость или подумать, что уже разрешили проблему.

Б.: Потому что вы получаете ощущение немедленного от времени, от мысли, потому что мысль дает ощущение «сейчас».

Кр.: Не допускать время. Предположим, у меня есть проблема, любая проблема, неважно какая, психологическая. Может ли ум осознать и разрешить ее немедленно? Не обманывать себя, не сопротивляться ей – вы понимаете? – а встретить ее лицом к лицу и покончить с ней?

Б.: Ну что же, в отношении психологической проблемы это единственный способ.

Кр.: Я говорю только о психологической проблеме.

Б.: Иначе мы можем застрять в самом источнике проблемы.

Кр.: Разумеется. Сможет ли такое действие прекратить время, психологическое время, о котором мы говорим?

Б.: Да, если бы мы могли заставить это немедленное действие повлиять на то, что вы называете проблемой, то есть «я».

Кр.: Кто-то жаден или завистлив. Чтобы сразу же покончить с этим – жадностью, привязанностью и так далее, не даст ли это ключ к окончанию времени?

Б.: Да, потому что любое действие, не являющееся мгновенным, уже вводит время.

Кр.: Да, конечно.

Б.: Окончание времени мгновенно, верно?

Кр.: Разумеется, мгновенно. Не указывает ли это на тот неверный поворот, который совершило человечество?

Б.: Да, введение времени и мысли как психологического связующего звена.

Кр.: Да, мы говорим именно о психологических вещах.

Б.: Если человек ощущает нечто, нарушающее психологический порядок, он затем вводит концепцию времени и идею становления, и это создает нескончаемые проблемы.

Кр.:Могло бы это открыть дверь – выражаясь фигурально – к тому ощущению, что в нашем внутреннем пространстве нет места для времени? А это означает, что нет места и для мысли, в отличие от нашей внешней деятельности, не правда ли?

Б.: Если вы имеете в виду, что мысль есть процесс, который предполагает время…

Кр.: Конечно, так и есть.

Б.: Да, в смысле, что далеко не все использовали эту идею, использовали таким образом.

Кр.: Разве мысль не есть процесс времени? Потому что она основана на опыте, знании, памяти и реагировании, что в целом и составляет время.

Б.: Да, но все же мы часто обсуждали такой тип мышления, который соответствует разумности. Но мысль, как мы ее в основном знаем, давайте попробуем сказать, что такая мысль существует во времени.

Кр.: Мысль, как мы ее теперь знаем, относится ко времени.

Б.: Да. Вообще говоря, люди время от времени воспринимают ее по-другому, но в целом я согласился бы.