– Кто же ты? – произнес Гарлин после трапезы. – Хотелось бы что-нибудь услышать от тебя.

Но мальчик только кивнул магу в благодарность за еду.

Едва маг убрал со стола, как послышался конский топот, судя по которому к дому приближалось полдюжины всадников.

– Почтенный Гарлин, можешь ли ты принять нас? – донесся снаружи хрипловатый голос старейшины иберов.

Гарлин распахнул дверь.

– Почтенный Идо. – Маг увидел старого горца, некогда высокого и статного, а ныне согбенного годами, но сохранившего ясность ума во взоре, в окружении пяти горцев-воинов.

– Нордэ рассказал мне о вчерашнем происшествии, что он одолжил тебе лошадь.

– Да. И я очень благодарен ему за это.

– Но он не подумал, что ты не сможешь вернуть ее. Если твой пленник еще без сознания, ты не сможешь оставить его. А если в сознании, то он слишком мал, чтобы ему хватило сил на обратный путь. Поэтому мы приехали сами.

– Я благодарен за твою заботу, почтенный Идо, – ответил с поклоном Гарлин, прекрасно понимая, что причина визита вовсе не в этом. – И я с радостью верну вашего красавца.

Он отвязал горделивого коня от коновязи и передал Нордэ.

– А как твой пленник? – спросил старик.

– Он не пленник. Он всего лишь маленький мальчик. И, хвала Хедину, с ним все в порядке.

– Но если он окажется сыном тех, кто проклинает Хедина? Если он – дитя Хаоса? Хаоса, который хочет пожрать все Упорядоченное?

– Ты поэтому привел сюда своих лучших воинов, почтенный Идо? Не многовато для одного мальчишки? Или же ты полагаешь, что пять твоих лучших воинов смогут преступить через меня?

Гарлин решил больше не играть в эти словесные игры.

– Покажи мне его, почтенный Гарлин, – произнес старейшина.

– Но не более.

Идо едва заметно кивнул. Но Гарлин понял, что если что-то не понравится, старейшина попробует отобрать мальчишку. Ссориться с упрямыми горцами Гарлину вовсе не хотелось, но и детоубийства он допустить тоже не мог. Маг обернулся и знаком подозвал мальчика к себе. Старейшина внимательно оглядел его.

– Однозначно, он не из наших мест. При нем что-нибудь было, почтенный Гарлин?

– Ничего.

– Мне вчера показалось, он был ранен, – подал голос Нордэ.

– Всего лишь легкий ожог, уже почти зажило, – Гарлин сжал плечо мальчика и другой рукой чуть распахнул рубашку, показав рану.

– А что он рассказал тебе о случившемся вчера? – спросил Идо.

– Ничего. Наш язык он не понимает. Кроме того, произошедшее так испугало его, что он теперь не помнит даже своего имени.

Старейшина нахмурился и опустил взгляд. И Гарлин понял, что тот отступил.

– Что ты намерен делать с ним, Гарлин?

– Он будет оставаться моим гостем до тех пор, пока не вспомнит себя, либо не вырастет и сам не выберет свою судьбу.

– Пусть будет так. Но если тебе вдруг станет что-то известно, поставь нас в известность, почтенный Гарлин. Когда-то здешние племена заплатили своими жизнями, отстаивая свободу у слуг Хаоса.

Горцы уехали. Гарлин долго смотрел им вслед, пока их отряд не скрылся за скальной грядой. Потом перевел взгляд на мальчика.

– Пойдем, я покажу тебе окрестности.

Гарлин показал свой небольшой сад рядом с домом, в котором росли лечебные травы, затем они прошли рощу низкорослых с тонкими причудливо искривленными стволами горных сосен и вышли к скале, из-под которой бил родник. Гарлин зачерпнул пригоршню воды, напился. Мальчик последовал его примеру. Маг улыбнулся и сделал знак следовать дальше. Едва заметная тропа, петляя среди густо разросшихся и уже почти иссушенных солнцем трав, обогнула скалу с родником, круто пошла в гору и, наконец, вывела на вершину. Отсюда открывался захватывающий вид на море и предгорья. На юге внизу синело море, видно было рыбацкую деревушку, примостившуюся у подножия горы, на которой стояла крепость-маяк никийцев. Чуть дальше в море, бросив якоря, стояли два торговых судна. К востоку протянулись цепи пожелтевших взгорий. На западе, наоборот, склоны холмов, питавшиеся многочисленными ручьями, были зелены, а самые пологие – покрыты шапками оливковых рощ. Легкие струйки дымка поднимались за ними, указывая расположение селения иберов. Зоркие глаза Гарлина даже различили отряд Идо, направлявшийся через рощу домой.