– Но советую иметь наготове плазменное ружье, на случай если чудовище действительно рыщет на свободе, – сказала я.

Алекс что-то пробормотал: мол, мне нужно поработать над своим чувством юмора.

Когда на небе взошла Каллистра, я выслушала еще одну серию предостережений от Алекса, поднялась на крышу и полетела на скиммере назад к кладбищу.

Ночью оно выглядело еще более уныло. Света не было, не считая голубого сияния одинокой звезды, освещавшего надгробия и памятники. Я приземлилась на парковке, метрах в тридцати от могилы. С запада дул сильный ветер, поднимая клубы пыли. Выбравшись наружу, я включила фонарь и подошла к могиле. Справа, на краю поля зрения, я заметила какое-то движение – двое подростков пытались одновременно гулять и заниматься любовью. Они скрылись за каким-то склепом.

Выключив фонарь, я остановилась. Тишину нарушало лишь жужжание насекомых. Камень блестел передо мной в свете звезды. Я ожидала, что увижу огни города, но разглядела лишь слабое свечение на юге, за деревьями. Теплый ветер усилился.

Я представила, как Викки стояла здесь и вслушивалась в темноту. Наверняка она думала о том, как воссоздать это место в своей книге и как его использовать. В интервью «Пойнт-Мэну» она упомянула рабочее название романа – «Око дьявола». Я посмотрела на голубую звезду. Неподходящий цвет. Но в эту ночь, рядом с гигантским могильным камнем, цвет не имел никакого значения.

Я подумала о том, нервничала Викки или, напротив, наслаждалась моментом. Может, поэтому она сюда и пришла? Может, запланированный роман вовсе ни при чем? Может, ей просто нравилось ощущать пробегающий по спине холодок, стоя рядом с могилой, которую местные считали неспокойной?

На северо-западе появились огни. Пролетев у меня над головой, они стали снижаться там, где сияние обозначало город.

Снова включив фонарь, я взглянула на символы на камне.

«Форрест Барриман. Покойся с миром».

Сам камень и арракешские символы наверняка были чистейшим шоу. Кто знал, что на самом деле означала надпись? И означала ли что-нибудь вообще? Весь город был предприятием, основанным на фантазии. Наподобие Западного Кобаля на… – как его там? – Черном Адриане, где периодически сообщали о появлении морского чудища с гигантскими щупальцами. Или Бисмут на Волчках, где будто бы потерпел аварию корабль пришельцев из другой галактики. (Трупы и обломки корабля похитило правительство, но оно все отрицало.)

Существует даже место, где якобы есть проход в иное измерение. Вам покажут дверь, вырубленную в сплошном камне на склоне горы, но для прохода через нее требуются определенные условия, которые, конечно же, никогда не складываются. Впрочем, как утверждают местные, никто еще не вернулся оттуда, правда они клянутся, что с той стороны открывается потрясающий вид.

Я без труда представила себе, как Викки Грин стояла на этом же месте, думая о том же, о чем и я, – возможно, она пришла к выводу, что ответ не имеет значения. Главное – неопределенность.

В ту ночь я понемногу начала ее понимать. До этого она казалась мне конъюнктурщицей, делающей деньги на книгах о том, чего не может быть и что меня мало интересовало. Но сейчас я поняла, что вампиры, Форрест Барриман и все остальное – не просто плоды воображения, выдуманные для вытягивания денег у идиотов, что это позволяет заглянуть в самые темные уголки нашей души. В конце концов, были времена, когда мы не могли постичь мир природы и не понимали царящего в нем порядка. Существовал лишь мрак, мир, в котором никто не знал правил: чудовища подстерегали в нем неосторожных путников, ангелы двигали звезды, а боги летали по небу на солнце.