Некоторые остались, другие начали расходиться. Мы бродили среди множества людей, выражая соболезнования и пытаясь найти кого-нибудь, кто знал, почему она так поступила. Меня представили нескольким гостям, имена которых были мне знакомы.

– Пишущие в жанре ужасов, – заметил кто-то. – Весьма сплоченное сообщество.

Я попыталась представить себе, как я сижу в баре, окруженная теми, кто пишет о болотных монстрах.

У Викки было множество друзей. Женщины говорили о прекрасных часах, проведенных в ее обществе, мужчины восхищались ее способностями – подозреваю, имелся в виду не только писательский талант. Впрочем, возможно, я слишком низко оцениваю их. Приятелей у Викки тоже насчитывалось немало – один даже создал ее аватар, с которым разговаривал часами. Во время знакомства с ним я не знала об аватаре – это выяснилось чуть позже, – но сразу же почувствовала, что он не в состоянии жить без Викки. Вероятно, больнее всего было сознавать, что она жива, но больше он не будет ничего для нее значить. Он не сохранился даже в ее воспоминаниях.

Я нашла только одного человека, видевшего Викки после ее возвращения с Салуда Дальнего, – Касс Юрински, морщинистую старуху, автора трудов, посвященных жанру ужасов. Юрински спросила, чем я занимаюсь, и я назвала имя Алекса. Тогда она взволнованно сообщила мне, что Викки была страстной поклонницей Алекса и собиралась сделать его персонажем одного из романов.

Алекс – персонаж романа ужасов! Я попробовала представить, как он играет в пятнашки с полтергейстом.

– Серьезно. – Она грустно посмотрела на меня. – Как я понимаю, ей не удалось связаться с ним?

– Не совсем так, – ответила я. Может, поэтому Викки и обратилась к нам за помощью? – В каком настроении она была после отпуска? Вы не заметили ничего необычного, Касс?

– Она выглядела подавленной, – сказала Юрински. – Не знаю из-за чего. Казалось, будто ее покинули душевные силы. – Несмотря на седые волосы и морщинистое лицо, глаза женщины вспыхнули, стоило ей заговорить о Викки и ее дьявольских творениях. – Пожалуй, никто не мог с ней сравниться. Она была далеко не первой по числу читателей, поскольку, в отличие от остальных, не прибегала к прямолинейным приемам. Но при соответствующем настрое никто не мог напугать вас так, как она.

– Где вы виделись с ней в последний раз? – спросила я.

– Несколько недель назад. На Всемирном конвенте ужасов. – (Мне было нетрудно представить себе, что это такое.) – Его проводят каждый год в Бентли. Викки появилась там неожиданно, ее не было в программе. В какой-то момент я случайно подняла взгляд и увидела ее. Я даже не знала, что она вернулась.

– Вам удалось с ней поговорить?

– О да, – вздохнула Юрински. – Мне она очень нравилась. Я спросила ее, как прошло путешествие. Викки ответила, что все хорошо, но она рада оказаться дома. Помню, я тогда подумала, что вид у нее не слишком радостный.

– А какой был у нее вид?

– Хотите правду? Ей было страшно. И еще она словно постарела за время своего отсутствия. – Юрински замолчала; я поняла, что она воспроизводит в уме ту сцену. – Я спросила, все ли у нее в порядке, она ответила: «Да, конечно» – и добавила, что рада снова меня видеть. Потом кто-то прервал нас, и я отошла.

– И все?

– И все. – Она плотно сжала губы. – Мне следовало быть внимательнее. Может, я смогла бы чем-то помочь.

Несколько мгновений мы стояли молча. Мысли ее, казалось, блуждали где-то далеко.

– Как вы думаете, почему она прилетела на Конвент? – наконец спросила я.

– Обычно она не пропускала Всемирного конвента ужасов. Ей нравилось проводить время среди поклонников. А может, ей хотелось с кем-то поговорить.