– Ну, рассказывай, раз есть мысли, – я начинаю нарезать тыкву, отмечая, что нож неплохо было бы все же подточить. – Мне терять почти нечего: либо с генералом встречаться, либо по лесам так дальше и мотаться, пока меня зверь не съест или орк не поймает. К опекуну точно не сунусь, сдается мне, именно он меня и…

Я не договариваю, бросив взгляд на Анну. Вроде бы она не замечает ничего подозрительного.

– Да уж, к господину Фирхомбахеру я бы тоже не вернулась, – говорит она, каким-то безжизненным голосом.

Надеюсь, ей-то он ничего не сделал? Я даже пугаюсь. Сомневаюсь, спросить или нет, но потом решаю, что у нас еще будет время с этим разобраться. Прищучим этого… нехорошего.

– Так что ты хотела предложить?

– Айтина, – Анна закусывает губу, еще немного сомневается, но потом все же говорит, – у нас семейные относительно схожие дары. У меня невидимость, а у Мери иллюзия. Только ее дар сильнее, потому она может не только на себя наводить иллюзию, как это делаю я, но и на других.

Во мне загорается надежда. Вариант очень даже неплохой. Конечно, со своими нюансами, но выбирать особо не приходится. Как говорится, сначала сделаем, а потом будем разбираться с последствиями.

– Тут есть проблема: чтобы сохранять на другом иллюзию, Мери должна быть все время рядом, – продолжает Анна.

Я представила, что мне бедную девчонку везде за собой таскать… Нет, получается на вариант.

– Тогда отметаем, – отмахиваюсь я и беру котелок, который потом можно подвесить в очаг. – Даже если мне делать эту иллюзию только “на выход”, это все равно мы получаемся завязанными друг на друга. Нет, так не пойдет.

– Как раз про это я и говорю, что есть один способ, мы про него слышали, но еще никогда не пробовали, – Анна ныряет в один из шкафчиков и достает оттуда моток ниток. – Нужно на нить надеть что-то живое и заключить в него магию. А потом носить на себе.

– Что-то живое?

Перед глазами почему-то возникают бусы из мышиных черепушек, как у каких-то шаманов. Хотя нет, оно не имеет к этому отношения, потому что уже неживое.

Анна кивает, а я перевожу взгляд на семена тыквы, которые только что вытащила. А чем не живое? И на нитку надеть легко можно.

– Думаю, попробовать можно! – внутри плещется оптимизм, на губах появляется довольная улыбка, а руки требуют срочно что-то делать. – А теперь помоги мне с тыквенным супом, а то я уже голодная, как демон.

Я добавляю в котелок с нарезанной тыквой немного воды, чтобы кусочки слегка покрылись. Анна помогает мне найти соль и сушеные ароматные травы, которых я отсыпаю по щепоточке.

А потом подвешиваю котелок над огнем и, помешивая, даю тыкве потушиться до мягкости.

Пока закипает вода и готовится тыква, мы с Анной разбираемся с большой дровяной плитой в углу, на которой наверняка раньше много готовили, чтобы хватило на всех посетителей. Но она явно давно не использовалась.

Потому приходится немного попотеть, чтобы привести ее в нормальный вид, но это того стоит. Я использую магию, развожу огонь и решаю использовать оставшийся хлеб. Нарезаю его ломтиками и ставлю обжаривать на раскаленной сковороде с небольшим количеством растительного масла, которое я нахожу в одном из деревянных бочонков.

Где-то спустя полчаса, когда воздух наполняет неповторимый, заставляющий желудок урчать аромат, я достаю ее из котелка, а Анна растирает ее ложкой, постепенно добавляя отвар, в котором тыква тушилась.

Все это время девушка странно на меня поглядывает: наверняка Ариелла вряд ли могла бы похвастаться умением готовить на очаге и плите. Да, если честно, вообще умением готовить. Но никаких подозрений Анна не высказывает, помогает споро и даже с улыбкой.