Баратол смотрел ему вслед. Он проглотил половину рома в кружке и вновь присоединился к Высшему магу.

– Боги, говоришь…

– В ней уже шепчет лихорадка, так дело не пойдёт.

Чародей закрыл глаза и начал едва слышно что-то бормотать. Спустя некоторое время маг отошёл, и их с Баратолом взгляды встретились.

– Вот что грядёт. Прольётся кровь смертных. Невинные жизни… будут уничтожены. Даже тут, в этой прогнившей, всеми забытой деревушке от мучений тебе не спрятаться. Они найдут тебя, найдут нас всех.

Баратол прикончил остатки рома.

– Теперь отправишься искать девицу?

– И в одиночку отбить её у Развязанных? Нет, даже если бы знал, где искать, это невозможно. Гамбит Королевы Грёз провалился – она, скорее всего, уже знает об этом. – Он тяжело, прерывисто вздохнул и только теперь Баратол заметил, насколько его собеседник выбился из сил. – Нет, – повторил он со смутным, печальным видом. – Я лишился своего фамильяра… но… – Он покачал головой. – Но я не чувствую боли. Когда узы рвутся, разве не должно быть больно? Я не понимаю…

– Высший маг, – сказал Баратол, – тут есть свободные комнаты. Отдохни. Я прикажу Хэйрит найти тебе какой-нибудь еды, а Филиад может поставить твою лошадь в стойло. Жди здесь, пока я не вернусь.

Кузнец поговорил с Хэйрит, вышел из трактира, вновь направился к западной дороге. Он увидел, как Чаур, Фенар и Урдан снимают с мёртвых лошадей сёдла и удила.

– Чаур! – крикнул он. – Отойди от той лошади. Нет, в мою сторону, вот, стой смирно, чёрт бы тебя побрал. Вот там. Не двигайся.

Лошадь той девочки. Оказавшись рядом с трупом, Баратол начал медленно обходить его, высматривая следы.

Чаур ёрзал на месте – громила с мозгами ребёнка, хотя вид крови никогда его не пугал.

Не обращая на него внимания, Баратол продолжил изучать царапины в грязи, выбоины и борозды на камнях, пока, наконец, не наткнулся на маленький одинокий след ботинка, странно выкрученный у голеностопа. С другой стороны – следы большего размера, следы костей, там и тут перетянутых кожаными ремнями и кусками шкуры.

Итак. Она смогла соскочить со смертельно раненной лошади, даже успела приземлиться на одну ногу, но т'лан имасс схватил её, поднял над землёй – она, без сомнения, сопротивлялась как могла, но против столь нечеловеческой и неумолимой силы оказалась беспомощна.

А после этого т'лан имассы исчезли. Превратились в пыль. Каким-то образом забрав её с собой. Не думал он, что такое возможно. Однако… других следов отступления не было.

Расстроенный, он собрался идти обратно в трактир.

Но обернулся на хныканье сзади.

– Всё хорошо, Чаур, можешь продолжать.

Здоровяк ответил сияющей улыбкой.

Вернувшись, Баратол ощутил, что что-то изменилось. Местные прижались к стенке за баром. Л'орик стоял посреди комнаты, лицом к кузнецу, застывшему в дверном проходе. Высший маг обнажил свой клинок с мерцающим белым лезвием.

Его взгляд застыл на Баратоле. Л'орик промолвил:

– И только сейчас я услышал твоё имя.

Кузнец пожал плечами.

Бледное лицо Л'орика скривилось в насмешливой улыбке:

– Наверное, излишки рома развязали им языки – или они просто забыли о твоём приказе держать их за зубами.

– Я не давал никаких приказов, – ответил Баратол. – Эти люди ничего не знают о внешнем мире и ничего не хотят знать. Кстати говоря… – Его взгляд скользнул по толпе за барной стойкой. – Нуллисс, ром ещё остался?

Она молча кивнула.

– Налей мне кружечку, ладно? – сказал Баратол. – Поставь на стойку рядом с топором.

– С моей стороны было бы глупо подпускать тебя к оружию, – сказал Л'орик, поднимая руку с клинком.