– Ханкс!

– Ш-ш-ш. Разбу́дите мастера Рута. Он спит. Вставайте.

Маркл встал.

– По чью душу вас прислали?

Маркл не ответил. Спонг приставил ему пистоль ко лбу и взвел серпентин.

– Его. – Маркл показал на Балти. – И вашу.

– Мою? Я польщен. А за что?

– За то, что вы сожгли монетный двор.

– Боже мой. Наш милый губернатор вечно торопится с выводами. Надо нам с ним побеседовать. Прояснить взаимные недоразумения. Пошли. – Он подтолкнул пленника пистолем.

– Вам не скрыться, – оскалился Маркл. – В порту и в городских воротах выставлена стража.

Улицы были пусты. В Бостоне действовал комендантский час. Лишь городской страже дозволялось выходить в это время. Они двинулись по улице. Балти узнал дом Эндикотта. Что задумал Спонг, ради всего святого? Он что, хочет разбудить губернатора?

Они вошли в калитку и оказались, судя по всему, в огороде, в это время года почти голом. Посреди огорода был колодец с воротом и ведром.

– Полезайте.

– Черт бы вас побрал, Ханкс.

– Полезайте, или я вас пристрелю. Выбирайте.

Маркл уселся на сруб колодца и перекинул ноги внутрь.

– Байстрюк.

– Моя матушка так и говорила. Вниз.

Маркл схватился за веревку, намотанную на ворот, и уехал вниз. Спонг достал из сапога нож и перерезал натянутую веревку. Снизу донесся всплеск и приглушенный крик. Судя по эху, колодец был глубокий.

– Но нельзя же просто взять и… – заикаясь, начал Балти.

– Его послали убить вас, сэр. Но если хотите, мы можем его вытащить и дать ему завершить дело.

Они вернулись к «Гербу короля» и оседлали приготовленных лошадей. Балти на нервах сразу перешел в галоп. Спонг догнал его и перехватил поводья, замедляясь до шага.

– Никогда не покидайте город галопом. Это возбуждает подозрения.

– Этот человек, которого вы бросили в колодец… почему он назвал вас Ханксом?

– Что значит имя?

– О чем вы говорите?

– Это вы тут разговоры разговариваете.

Они ехали по главной улице к городским воротам. Небо на востоке едва заметно порозовело. Двое стражников грелись у жаровни, держа мушкеты под рукой.

– Молчите.

Они остановили лошадей перед стражниками.

– Вы тут подмерзли, я гляжу.

– Пропуска давайте.

Спонг порылся у себя под колетом и вручил стражнику бумаги. Стражник развернул их и попытался прочитать в слабом свете жаровни.

– Не портите глаза. Это подпись губернатора. Я бы лучше сейчас лежал в теплой постели и щупал свою женушку. Но мне надо вот этого доставить в Пункапог. Это новый пастор.

– А старый куда делся?

– Кто знает. Может, съели.

– Едешь учить дикарей Писанию? – обратился стражник к Балти. – Чем ты вообще думал, когда соглашался?

– Ай, оставьте. Не пугайте парнишку. Он и так уже два раза обосрался.

Стражники заржали.

– Кто-то должен переучивать дикарей в христиан.

Спонг вытащил из седельной сумы кожаную фляжку и бросил стражнику:

– Это лучше для сугреву, чем жаровня.

– Проезжайте! Эй, парень, если тебя будут есть, смотри, чтоб хоть не всего сразу!

Около часа они ехали в молчании. Встало солнце, отбрасывая длинные тени на увлажненные росой луга. Скоро на небе остались лишь самые яркие звезды и планеты. У ручья путники спешились, чтобы напоить лошадей.

Балти был как в тумане. Его разбудили, вытащили из теплой постели, сделали соучастником убийства (разве что Маркл до сих пор держится на плаву в Эндикоттовом колодце), его похитил головорез по имени Спонг (или Ханкс). Насмешливый вопрос стражника отдавался эхом у Балти в голове: «Чем ты вообще думал, когда соглашался?» И правда, чем? Чем, ради всего святого, думал он, Балти, принимая это проклятое поручение Даунинга?

Спутник Балти протянул ему кусок вяленого мяса: