– Входи, Дженни Психо. Мы тебя ожидали.

– Я так и полагала, – сказала Дженни. – Ты собираешься впустить меня или ждешь, чтобы я мимо тебя телепортировалась?

Швейцар – или черт его знает кто он такой был – грациозно отступил, и Дженни уверенно шагнула мимо него, гордо задрав нос. Начинай так, как собираешься продолжать. Холл был открыт и просторен, воздух наполнял аромат цветов, растущих в вазах, стоящих в каждом углу и каждой щели. Дженни хотелось было спросить, где они, черт подери, нашли такие цветы на такой негостеприимной ледышке, как Туманный Мир, но она сдержалась. Вопросы могли бы расценить как признак слабости, а для нее было жизненно важным казаться сильной. Швейцар принял ее шубу, повесил на вешалку и со значением поглядел на ее сапоги, с которых на толстый ковер капал тающий снег, но Дженни сделала вид, что не заметила. Босые ноги могут воспринять как признак отступления от формальной процедуры.

– Я так понимаю, что ваши провидцы предупредили вас о моем появлении, – небрежно бросила Дженни. – В конце концов, они считаются лучшими в Империи. Но сказали ли они вам, зачем я здесь?

– Нет пока. – Он твердо закрыл дверь и повернулся к Дженни, улыбаясь. Ей не понравилась эта улыбка: слишком она была самоуверенной. Швейцар зашагал через холл, не останавливаясь посмотреть, следует ли она за ним, и бросая слова через плечо. – Мы знаем, кто ты такая. Мы могли бы узнать, зачем ты здесь, если бы захотели, но мы предпочли услышать это от тебя самой. Сюда, пожалуйста. Скоро с тобой будут говорить.

«А ну вас к черту!» – решила Дженни Психо. События выходят из-под контроля, значит, нужно напомнить этим людям, кто она такая и что может. Дженни потянулась к цветам и обрушила на них ливень своей экстрасенсорной мощи. Цветы рванулись из ваз вверх, вырастая с неимоверной скоростью, почки и бутоны лопались и распускались, лозы и ветви обвили стены и потолок густым слоем. Растения заполнили холл от пола до потолка, буйствуя на стенах, расталкивая друг друга, чтобы найти место себя показать. Воздух заполнил густой и резкий аромат цветов. Слуга оглянулся на Дженни, не переменившись бесстрастным лицом, но сказал:

– Я не знал, что ты такое можешь.

– Вы, ребята, еще очень многого обо мне не знаете. А теперь найди мне кого-нибудь, с кем можно говорить, а не то я превращу весь этот дом в кустарник.

– Нам говорили, что с тобой хлопот не оберешься, – проговорил дворецкий или кто там он, к дьяволу, был. – Если ты соблаговолишь подождать в кабинете, скоро туда придут.

– И очень скоро, – сказала Дженни.

– Я этому не удивлюсь. И, к твоему сведению, я здесь не какой-нибудь слуга, а председатель этой ложи экстрасенсов. Кабинет здесь. Постарайся не ломать мебель и ничего не сжечь. Среди этих книг есть очень древние, и для нас они намного дороже тебя.

– Это ты так думаешь, – отозвалась Дженни. – Так что лучше помолчи, председатель, и не заставляй меня ждать слишком долго, а то я могу закапризничать.

– Ни секунды не сомневаюсь, – ответил председатель, вводя ее в кабинет.

Это была большая светлая комната, обставленная массивной удобной мебелью. Вдоль стен шли панели светлого дерева, присутствовал и гостеприимный, добротно сложенный камин. В этой комнате царила спокойная, расслабляющая атмосфера, которой Дженни не поверила ни на секунду. Вероятно, они хотели ослабить ее защиту. Она бесшумно прозондировала соседние комнаты и была вынуждена скрыть удивление, когда ее разум натолкнулся на мощные психоэнергетические щиты.

– Пожалуйста, больше так не делай, – попросил председатель. – У нас здесь много уединенных мест, ментально экранированных для защиты самых чувствительных из нас от мирского шума. А иногда – и для защиты мира от некоторых из нас. Я бы посоветовал тебе уважать их уединение. Ради себя самой, если не ради них.