– За это спасибо нескольким полным регенерациям, через которые я прошел, – ответил Рэндом. – И немножко еще – пластической хирургии. За старым бунтовщиком народ не пойдет. Не секрет, что у меня было несколько серьезных провалов. Пусть с виду я молод, но кости знают правду. И все равно я – это я. Тот же профессиональный бунтарь, готовый бороться за правду и справедливость всюду, где есть намек на такую возможность. Мое дело осталось прежним, Дональд, и, как тогда, мне нужна твоя помощь.

Дональд вздохнул и удобнее устроился в кресле.

– Боюсь, Джек, сегодня я мало чем могу помочь. Я все еще вхожу в городской Совет, но больше особенно не интересуюсь политикой. А это значит, что мое влияние очень несущественно. Иногда я встреваю – только для того, чтобы напомнить, что я еще не умер, и стараюсь внести свой небольшой вклад в дело правды и справедливости в качестве частного детектива. Но, по правде говоря, все самое важное в жизни города проходит мимо меня. Могу дать тебе имена и адреса нескольких человек, которые могут захотеть тебя выслушать, но мое имя – совсем не та рекомендация, что была, когда ты последний раз сюда заглядывал. Мистпорт еще более холоден и циничен, чем мы с тобой помним.

– Ты мог бы поручиться за меня перед Советом, – предложил Рэндом. – Наверняка кто-нибудь спросит, тот ли я, за кого себя выдаю. Если бы ты публично удостоверил мою личность, это бы сильно помогло.

– Нет проблем, – ответил Дональд. – Пусть я не так молод, как был, но с глазами и памятью у меня все в порядке. Без сомнения, ты – Джек Рэндом, тут я готов дать голову на отсечение.

– Не торопись, – вступила в разговор Мадлен. – Вид – это еще не все. Ты сам сказал, что он выглядит уж очень молодо. Откуда нам знать, что он не клон?

– На этот вопрос может ответить генетический тест, – отмахнулся Рэндом.

– К сожалению, в Мистпорте доступа к такой технике нет, – возразила Мадлен. – Что для тебя удобно.

– Тише, Мадлен, – проговорил Дональд. – Его легко проверить. Есть вещи, которые можем помнить только мы с Джеком. Вещи, о которых мы говорили, и люди, которых мы знали в прошлом. Правильно, Джек?

– Конечно. Дай мне подумать. Это было очень давно. – Рэндом поджал губы и положил подбородок на кулак. – Я помню некоторых из тех, к которым ты меня послал. Лорд Дюрандаль, искатель приключений. Граф Айронхэнд. Кто-нибудь из них сейчас здесь?

– Нет, – ответил Дональд. – Обоих нет. Айронхэнд погиб, спасая ребенка из реки Осенней. Он был хорошим пловцом – для старика. И ребенка спас. Но не вынес ледяной воды. Он знал, что так будет, но все равно бросился в воду. Уж такой он был человек. А Дюрандаль исчез в Черной Тьме несколько лет назад при очередной дурацкой попытке отыскать Мир вольфлингов. Нашел или нет, не знаю, но он не вернулся.

– Жаль, – промолвил Рэндом. – Я восхищался обоими. И надеялся, что они тоже поручатся за меня. Но нам все еще нужно доказательство. Тогда вот что: двадцать два года тому назад ты отдал мне все свое золото. И это было в точности семнадцать крон. Я прав?

– Абсолютно прав! – воскликнул Дональд, хлопнув себя по колену. – Теперь я вспомнил. Семнадцать крон. Все, Мадлен, никто другой об этом знать не мог.

Она упрямо покачала головой.

– Любой экстрасенс мог вытащить эту информацию из головы у Джека или у тебя.

– Ой, не обращай на нее внимания, – утомленно сказал Дональд. – Она подозрительная от рождения, даже материнское молоко проверяла на гормоны. Ты настоящий Джек – нутром чую. Я за тебя поручусь. И, может быть, на этот раз ты выслушаешь меня до того, как бросаться на борьбу за правду и справедливость с горсткой войск и без тылового обеспечения.