– Имма, я понимаю, что тебе, может быть, сложно об этом го…

Больше Верна ничего сказать не успела. Ллон Мидон одним рывком снес ее на пол, и диван на котором они только что сидели, жалобно скрипнув, осыпался трухой.

Переговоры с Химмом по поводу «укрощения строптивой» прервал звонок из школы. Выслушав короткую речь классного руководителя Иммы, наставник тяжело вздохнул и, пообещав прибыть через четверть часа, положил трубку.

Я выжидающе взглянул на уставившегося куда-то в стену Химма и дождался. Наставник покачал головой и поднялся с кресла.

– Знаешь, Кот, закрадываются подозрения, что преподаватели и персонал школы Табана теряют профессионализм, – задумчиво проговорил Химм.

– Хм?

– Ладно, с этим потом. Съездишь со мной забрать оттуда Имму? – спросил наставник, шагая к выходу.

– Конечно, – следуя за Химмом, ответил я, но не удержался от вопроса: – А что случилось?

– Неудачный разговор школьного психолога с Иммой. Пострадавших нет… если не считать истерики у обеих участниц конфликта и ушиба спины классного руководителя Мидона.

– Лезть в спор женщин – верный способ стать потерпевшим, – кивнул я под сдавленный смешок наставника Химма. Впрочем, он тут же стер улыбку с лица.

– Хорошо, что семья в разъезде. А то бы уже подняли шум до небес, – констатировал он, садясь в машину.

– Кстати, а действительно – где все?

– Рандон в порту, у него там какая-то сделка намечается, а Ринна с Иттой в своей галерее, готовят документы для открытия выставки современного искусства. – Заметив, как меня перекосило при этих словах, Химм усмехнулся. Да, мне не по душе так называемое «современное искусство». И там его не любил, и здесь не перевариваю. Потому что убожество.

– И чем же бедные художники тебе так не угодили? – поинтересовался Химм, выезжая за ворота.

– Подменой искусства испражнением фантазии, – фыркнул я в ответ.

– А если поподробнее?

– Лень. – Ну в самом деле, о чем здесь говорить? Доказывать свою правоту я не намерен, мое мнение – это только мое мнение. А спор ради спора мне просто неинтересен. Тем более что его финал и так известен. Меня в очередной раз обзовут мелким ретроградом и потащат в культпоход, по крайней мере Ринна поступила бы именно так. О! Точно! Ну-ка, я прав или нет? – Что, Ринна задумала притащить меня на открытие этой их выставки?

– Хм, ну да… догадливый. Рандон уезжает по делам в метрополию, а без мужского сопровождения в нижний храмовый комплекс женщин не пустят, даже если они организаторы проводимого там мероприятия.

– А ты?

– А я, во-первых, уже туда наездился, а во-вторых, в эти выходные отправляюсь в загородное имение готовить его к осеннему отдыху семьи, – пожал плечами Химм.

– Сбега́ешь, – констатировал я, на что тот неопределенно вздохнул.

Ну точно. Наставник тоже не горит желанием потратить день на хождение между всяческими инсталляциями. М‑да, а ведь мне, получается, деваться некуда. Суббота-суббота. У меня есть планы на этот день? Вроде бы нет. Ну что ж…

– Приехали, Кот, – выдернул меня из размышлений Химм, останавливая машину на стоянке у школы.

– Будешь должен, – вздохнул я, открывая дверь.

И наставник семьи Рона довольно кивнул в ответ. Счастливы-ый.

Разбирательства в происшедшем инциденте с участием блонды, ее классного «папы» и школьного психолога много времени не заняли. Химм, как представитель члена опекунского совета школы, устроил большой бэмс поверившей в школьные сплетни психологу, поблагодарил ллона Мидона за быструю реакцию и, извинившись чеком перед директором за уничтоженную собственность школы, вытащил сердитую, изредка вздрагивающую после рева, но уже умытую Имму из медкабинета, попутно обаяв присматривавшую за ней медсестру. Правда, быстро уйти у него не получилось, а потому, передав мне на попечение блонду, Химм задержался в медкабинете, заполняя какие-то бумаги и бланки… старый ловелас. Ну а я, подхватив на руки тихо пискнувшую, ослабевшую после стихийного всплеска Имму, понес ее к машине. Надо ли говорить, что звонок, оповещающий об окончании урока, раздался аккурат в тот момент, когда мы с блондой были на полпути к выходу из школы?