Когда-то мы с Магнолией откладывали каждую лишнюю копейку на общий банковский счет. Если долго живешь, появляются свои, никому иному недоступные преимущества. Мы вкладывались в акции разных предприятий – медицинских фирм, банков и заводов. Спустя сотни лет какие-то разорились, а ценные бумаги их годились лишь для аппликаций на обоях. Зато «кошельки» других распухли так, что мы уже почти полвека не работали. И единственной нашей заботой стали чудовища, что сыпались на Землю как из рога изобилия.

С каждым годом все больше монстров рвались сюда за пропитанием, и даже за простым развлечением. Почему – я и понятия не имела. Расспросить «виновников торжества» не представлялось возможным – они скорее убили бы нас, чем раскрыли все карты.

Да и встречи наши к беседам не располагали. Завидев охотников-индиго, чудовища либо спасались бегством, либо сражались до последней капли крови. И, надо признать, энкре давали всем остальным порядочную фору.

Одни из немногих монстров без когтей, клыков и колючек, в нужный момент выскакивавших из разных частей тела, они оказались самыми опасными противниками. Энкре не дурманили голову, не лишали ненадолго координации, не парализовали гипнозом. Они просто дрались. И силе их, стойкости, позавидовали бы многие лучшие мировые солдаты и спецагенты.

Сильные индиго, вроде нас, появились лишь четыре-пять столетий назад. Прежде равных энкре не было, и они утоляли свой ужасный голод безнаказанными и свободными.

Их короли и принцы исхитрялись маскировать звериную сущность, даже аура их – гибрид энергетики чудовища и безобидного параллельца. Распознать древнего, сильного энкре, если тот не голоден – сложнее некуда, а уж если он еще и вельможного рода – вообще почти непосильная задача.

– Чего зависла? – вклинился в мои мысли недовольный голос Макса. – Думаешь о своем красавчике?

Я вгляделась в лицо балетного. Ну вот, чего он взъелся-то, спрашивается? На моих ухажеров Макс всегда поглядывал с пониманием и изрядной долей скептицизма. Словно заранее знал – это «мужчины на несколько ночей». Так называла Магнолия тех, с кем мы завязывали новые отношения, что неизменно завершались традиционным крахом.

Я не влюблялась со времен двух первых мужей ни разу. Потери ожесточили душу, поселили в сердце холод, наделили цинизмом и равнодушием. Подруга боготворила лишь одного мужчину, смирилась с унизительной ролью тайной любовницы. Красавец-бизнесмен Павел был давно и крепко женат. Супруга его поклялась, что уйдет и заберет обоих детей. Хуже того, что лишит Павла права видеться с ними – о похождениях владельца крупной сети медицинских клиник знал весь город, если не вся страна. Магнолия «остепенила» Павла, став его единственной на многие годы. Но ее роли одинокой тени, пятого колеса в телеге чужой семьи, не позавидовали бы и наши враги-чудовища.

Так уж вышло, что мы с Магнолией, безнадежно романтичные женщины, не сумели забыть тех, кем безумно дорожили. Макс знал обо всех наших связях – сколько они длились, где работали мужчины, из каких происходили семей. Сердечные тайны мы ему не раскрывали, но переживаниями в худшие дни делились, в жилетку время от времени плакались.

Впервые за наше почти столетнее знакомство, я не понимала Макса и удивлялась его реакции на красавчика.

– Потянуло на нечеловечинку? – такого вопроса я могла ожидать от кого угодно, только не от балетного.

Что-то такое прочел он в моем взгляде, на вконец раздосадованном лице. Внезапно совсем непривычно сгорбился, поджал губы и нервно отмахнулся.