Убрал телефон в карман, а между Егором и моей гостьей разгорался скандал. Почесал еще больше отросшую бороду, такими темпами меня дочери не узнают, вернусь в город как Дед Мазай.

– Да что ты несешь? Пить надо меньше, я совсем этого не говорила.

– Это у тебя память короткая, все вы, бабы, такие.

– Так, все вы мне надоели. Пошли домой, нос уже синий, трясешься вся.

– Никуда я не пойду с вами.

Тяну девушку за руку, она сопротивляется, даже через перчатку понятно, какие у нее холодные пальцы. Осматриваю с ног до головы, килограммов пятьдесят пять, не больше, не должен надорваться.

Присев, резко подхватываю её под ягодицы, закидывая себе на плечо. Женя не сопротивляется, лишь вскрикивает и крепко цепляется за куртку одной рукой, держа другой сумку.

– Отпустите меня немедленно, мне надо в город, мне надо срочно уехать.

– Не получится.

– Да, правда не получится, – Егор поддакивает.

– А ты вообще рот закрой. 

Не обращая внимания на перепалку старинных друзей, уверенно несу девушку в дом, совсем не тяжелая. Толкаю дверь ногой, с улицы в доме очень тепло, ставлю Женю на пол, она молчит, лишь прерывисто дышит.

– Замерзла?

– Не стоило меня нести, – дрожит, но все равно пререкается. 

Снимает шапку, волосы падают на лицо, я тянусь, чтоб убрать их, хочу видеть ее, а еще – чтоб в этих ледяных глазах растаял лед, как вчера после водки.

Тяну на себя за воротник, целую. Губы холодные, вкуса морозного утра и яркого солнца. Странный отпуск у меня выходит.