Жаль, что закон запрещает применять к чинам нижестоящим насилие.

Ничего… против ссылки закона нету.

Вот закончится это дело, и отправится Первецов на границу, годков на пару, пока опыта не наберется или не помудреет. Говорят, люди в обстоятельствах стесненных мудреют со страшною силой.

- Так… в Заложное крыло.

Димитрий осторожно кивнул. А может… конечно, Стрежницкий не виновен, тут и сомнений нет, но в Заложном крыле издревле держали узников высоких, а потому условия там были весьма себе приличные. Глядишь, и целее будет.

Правда, идти туда далеко, а придется.

- Не надо было? – тихо спросил Первецов.

- А тебя не смутило, что охрана спала, - Димитрий пролистал доклад.

Первецов пожал плечиками: мол, случается и с лучшими из нас.

- И как девица очутилась в его покоях посреди ночи?

- Ну… - Первецов потянул себя за локон. Локоны у него были отменными, крупными, аккуратными, уложенными один к другому, а главное, лысинку прикрывающие. – Может… того… преступной страсти предаться желала?

- Конкурсантка?

- Так… Стрежницкий же… ему все едино.

- Стрежницкий ныне, если и способен предаться преступной страсти, то только к питию…

- Но она ж не знала! – возразил, осмелевши, Первецов. И локонами тряхнул. И платочек шейный, по новой моде крупным узлом завязанный, поправил. На платочке поблескивала булавка с птицею.

Парная ей брошь украшала карман.

И выглядел Первецов, надобно сказать, препрезентабельно.

А может, он?

Он ведь небогат, сколь Димитрий помнил. Рода среднего, но честолюбив, хотя и умом особым не отягощен. А честолюбие без ума опасно…

…если бы предложили…

- Влюбилась. Решила к возлюбленному пробраться… удивить его…

…и главное, чушь эту несет с серьезным видом. Только реснички хлопают, длинные да завитые… прежде-то Первецов куда как попроще был.

Нет, предать прямо не осмелился бы, характер не тот, а вот принять подношение за малую толику информации… и ведь, ирод такой, он даже не поймет, что важно, а что так…

- …а он не признал и застрелил.

С другой стороны…

- Хорошо, - вздохнул князь Навойский, тросточку сжимая. – А Стрельницкий что говорит?

Первецов слегка замялся.

- Да чепуху всякую… кто ж ему, убийце, поверит?

Действительно… и надобно все-таки подвинуть этого красавца безмозглого. Может, прямо теперь услать… или…

- Послушай, - Димитрий положил руку на пиджачишко канареечного яркого колеру. – Есть к тебе важное дело… государственное… справишься, чином не обижу. Видишь, творится неладное вокруг? Надобно, чтобы ты к девицам присмотрелся, кто из них о чем говорит, кто из них короны желает. Понимаешь? А заодно, чтоб им вреда не причинили.

Первецов торжественно кивнул.

…глядишь, и приберет к рукам кто этакого доброго молодца. А если и нет, все одно хоть под ногами крутится не будет.

Димитрий прижал ладонь к голове.

Ноет.

И главное, зараза, отлежаться не выйдет, потому как…

…оно не ждет.

3. Глава 3

Глава 3

…чуяла, Марья? – Малжата Ивановна была женщиной солидной, как и полагалось быть почтеннейшей купчихе, дочери купца и матери семерых детей, которых она, к слову, успела пристроить к жизни, и ранняя гибель супруга в том не помешала. Ныне Малжата Ивановна, притомившись от дел насущных, кои вела твердою рученькой к печали старших сыновей – они сами не отказались бы поуправлять торговлей – изволила пить кофий.

Устроилась она в гостиной, как водится у особ благородных.

За столиком.

И что с того, что столик был поболее тех, которые ей норовили всучить… ломбер… туалет… на этот туалет, небось, и чашку нормальную не примостыкалишь, а ведь кроме чашки самовар есть и чайник с бабой плюшевою, и молочник, и масленка с фарфоровою затейливой крышкой. Склянки с вареньями, медом липовым опять же – поди-ка, догадайся наперед, чего душеньке восхочется.