– Похоже, – помрачнев, кивнула Динка. – Ладно, чо там? Зильберман на месте?

– Да куда он денется. Как раз с обеда должен был вернуться. Проезжайте.

Красно-белая стрела неспешно поднялась вверх, одновременно стали уходить в сторону автоматические ворота.

– С обеда! – цыкнула Динка. – Я бы тоже пожрать не отказалась. Ты как?

– Спрашиваешь! – хмыкнул в ответ Арчи.

– Ну да, кто б сомневался! Сейчас сдадим добычу и отпразднуем! Так и быть, угощу тебя! Всё-таки, добровольца, что сам в здравом уме приманкой бы пошёл, хрен отыщешь!

– Чего? – Арчи изумлённо вытаращился на неё.

– Того! Я тебя ещё за часок до псины на дороге спалила. Ну и поглядывала, чо-как! Полной уверенности, что альфа появится, конечно, не было – у неё, чтоб ты знал, охотничьи угодья примерно в полторы тысячи квадратных километров оцениваются – но… я не теряла надежду. И вот – та-да-а-ам!

– Я с тебя охреневаю просто, – пробормотал Арчи, вспоминая липкий ужас, когда альфа неторопливо направилась к окаменевшему ему с явным намерением им же перекусить.

– Не, ну а чо! Предупредить я б тебя всё равно не смогла. Да и о чём? Говорю ж, шансы были так себе! Но не грейся – сожрать я б тебя не дала. Боялась только, вдруг у тебя инфаркт случится или типа того. Обошлось, слава богу!

– А что за история с Художником?

– Есть тут у нас один блаженный. Любит малевать всякое. Ну вот за ним как раз никто не приглядывал. В округе какое-то время спокойно было, и он вместе с патрулём решил за город выбраться, ну типа порисовать с натуры захотелось. Ребята говорят, его всего на пару часов оставили. А когда возвращались, нашли возле перевёрнутого мольберта с кишками наружу. Он даже до автомата дотянуться не успел. Благо патруль спугнул тварину, и Художника довезли живым, хоть и ни хрена не здоровым до госпиталя. Он-то и рассказал про зверушку эту необычную.

Они подъехали к трёхэтажному когда-то белоснежному зданию. Белая краска пожелтела и местами облупилась, обнажая бурый кирпич.

– Здесь у них лаборатория, – пояснила Динка.

Над высоким входом Арчи разглядел всё ещё хорошо различимую надпись «Заслон» и потёртую эмблему – треугольник с шестерёнкой внутри.

– Чо за «Заслон»? – поинтересовался у Динки.

– Когда-то ещё до Большого Пиздеца была такая инженерная компания. Там вооружение разное производили, технику военную, радиооборудование и всё такое прочее. Профессор говорит, что только благодаря «Заслону» город когда-то выжил. Подготовились учёные к БэПэ. По ходу, догадывались, что может нечто подобное произойти. Потому и убежища были оборудованы, и припасы немалые имелись, а арсенал собрали – ты охренеешь! – до сих пор пользуемся. Короче, много всего предки наши сохранили и нам оставили: транспорт, всякое полезное из техники, оружие, связь, знания.

Арчи задумался. Повезло белодарцам с этим «Заслоном». Его родной посёлок буквально поднимали из руин. Поднимали такие сильные, несгибаемые, умеющие выживать люди, как его мать и отец, которого он совсем не помнил. «Хищники, – раздался в голове жёсткий голос матери, – мы хищники, сынок».

– А вот и Профессор, – голос Динки вернул его к действительности. – Так, вылезаем…

Они выбрались из машины, и Динка пошла навстречу невысокому круглолицему старичку в белом халате с буйной, торчащей во все стороны седой шевелюрой и ухоженной бородкой. Арчи дал бы ему лет шестьдесят, а то и семьдесят, но сбивали с толку ярко-голубые глаза – какие-то очень… живые, что ли. А сейчас прямо-таки лучащиеся энтузиазмом и восторгом.

– Диночка, душечка моя, как же я рад вас видеть! – мягкая «р» придавала речи Профессора определённый шарм. Зильберман порывисто обнял девушку, расцеловав в обе щеки. Для этого ему пришлось подняться на цыпочки. Поймав взгляд Арчи, чуть удивлённого таким горячим приёмом, Динка закатила глаза и едва заметно пожала плечами: типа, ну а я что сделаю?