Порошок, упав в воду, быстро растворился и окрасил ее во все цвета радуги, как будто в таз пролили бензин. Но вот краски закрутились в разноцветную спираль, гипнотизируя меня.

Возможно, то, что случилось дальше лишь результат этого гипноза, и мне все почудилось. Но я, в самом деле, кое-что увидела. Да что там! Я как будто смотрела фильм. Странную короткометражку, но хотя бы цветную.

На время просмотра реальный мир перестал для меня существовать. Я полностью погрузилась в иллюзию, словно нырнув в таз с головой. Теперь я видела и слышала лишь то, что показывал волшебный порошок.

Круглая комната с четырьмя окнами – по одному на каждую сторону света. Но ничего полезного через них не видно. Только небо, облака и верхушки башен. Кажется, комната расположена в одной из них.

Из мебели два деревянных кресла с подушками и стол. По разные его стороны сидят двое: один в белом балахоне, второй – в черном. Оба мне не знакомы.

Но в центре стола лежит моя монета! Выходит, я попала по адресу.

«Белый балахон», я дала прозвища незнакомцам по одежде, то и дело вздыхал, «Черный» барабанил пальцами по столу. Их взгляды блуждали по стенам, изредка задерживаясь на окнах. Оба явно умирали от скуки.

Любопытно, что они были похожи между собой, как близнецы Уиллисы – коротко стриженные волосы, возраст около сорока лет, высокие и худые. Их отличал только оттенок волос и глаз – светлый и темный соответственно цветам нарядов. И так же, как у близнецов, я не могла определить пол «балахонов». С равным успехом каждый из них мог быть и женщиной, и мужчиной.

Неожиданно тишину разорвал не очередной тоскливый вздох, а голос Черного:

— Сыграем? — предложил он.

Ого, в этом кино и озвучка есть! Порошок не подвел, он и правда волшебный. Я мысленно пожелала старьевщику всех благ, а после затаила дыхание, опасаясь пропустить хоть звук.

— На что будем играть? — оживился Белый.

— Как обычно, на душу. На что же еще? — пожал плечами Черный.

Белый замялся. Мне почудилось, он опасается играть с Черным. Видимо, часто проигрывает.

— Хорошо, — в конце концов, согласился Белый. — Раз ты предложил игру, то тебе и делать первый ход. Выбирай Пешку.

Черный задумался.

Я не особо понимала, что происходит. Причем здесь какая-то игра, пешка? Это что съезд шахматистов? Но что-то доски не видно… Я бы сочла все это бредом, не будь на столе моей монеты. Только из-за нее я продолжила просмотр.

И уже следующие слова Черного заставили меня вздрогнуть от осознания – игра не так проста. Лучше бы это были шахматы.

— Пешка – девушка, угодившая в чужой мир, — произнес Черный и передал эстафету Белому: — Твой ход.

— Что ж, тогда я наделяю ее сильной магией, — заявил Белый.

— Недурно. Пытаешься дать Пешке преимущество для выживания? Ты ведь понимаешь, что я перебью твою ставку? — хмыкнул Черный и исказил слова Белого: — У Пешки сильная, но мертвая магия. Она уничтожает ее тело, забирая жизненную энергию.

— Некромантия, — вздохнул Белый. — Что ж, будь по-твоему.

Мне стало дурно оттого, насколько все услышанное совпадает с моей ситуацией. Это я угодила в чужой мир! Это у меня магия некромантии и серьезные проблемы с телом! Выходит, Пешка – тоже это я?

К этому моменту я уяснила суть игры. Она была простой: Черный стремится усложнить жизнь Пешки, Белый – облегчить ее. Ведь если Пешка проиграет и погибнет, то это будет победа Черного, а если выживет – Белого.

— Сдаешься? — спросил Черный.

— Вот еще! — встряхнулся Белый. — Теперь мой ход. Пешка может восстановить жизненные силы тела, позаимствовав их.