– Да ты, Жека, оказывается, у нас каблук, – ржёт какой-то смуглый кучерявый парень, сидящий на подоконнике. В его руке тоже бутылка, только уже не пива, а чего-то, судя по всему, более крепкого.

– Сам ты каблук, – огрызается мой жених, вырывая эту бутылку из его рук. Делает из неё несколько крупных глотков, морщится. Хватает со стола дольку лимона, засовывает себе в рот, снова морщится.

Я ошеломленно наблюдаю за этой картиной.

Проглотив лимон, Колпышевский поворачивается ко мне и с непривычно решительным видом заявляет:

– Значит так. Я сказал, ты никуда не едешь. Будешь здесь со мной, пока я не наобщаюсь с друзьями. А потом я отвезу тебя домой.

– Нет уж, Женя. Я вызову такси и поеду сама, – холодно отвечаю я, доставая из кармана свой телефон.

– Я тебе сказал, ты никуда не поедешь! – неожиданно рявкает на меня жених, грубо вырывая сотовый из моей руки.

Я вздрагиваю от неожиданности и отшатываюсь назад.

Присутствующие на кухне парни начинают дружно гоготать над нами, подначивая:

– А Жека-то у нас мужик!

Колпышевский с довольным видом прячет мой телефон к себе в карман и, задрав подбородок вверх, указывает мне взглядом на выход:

– Давай иди. Пообщайся там с девчонками. Я тут с мужиками разговариваю!

Я ошалело хлопаю глазами. Позор какой. Так стыдно мне ещё ни разу в жизни, наверное, не было.

– Телефон верни, – глухо требую я, протягивая руку.

Но Женя хватает меня за плечи, разворачивает на сто восемьдесят градусов и толкает к выходу.

– Ты не слышала меня? Иди, я сказал!

По инерции делаю несколько шагов. За спиной раздается очередной взрыв мужского хохота.

Всё. Это предел.

Больше меня не нужно выгонять. С пылающим лицом сама спешу уйти оттуда как можно скорее.

25. 25. Господи, пожалуйста, спаси меня

Звуки громкой музыки, гам голосов, крики и пьяный смех сотрясают дом, режут слух. Я быстрым шагом пересекаю помещение, то и дело натыкаясь на кого-то из девушек или парней, что веселятся тут на полную катушку.

Хочется покинуть это место любой ценой, даже без своего телефона. Но я не знаю как. Мы не в городе, пешком отсюда не уйти. На улице еще такой мороз. Можно попросить телефон у кого-нибудь, чтобы вызвать такси. Но я не смогу за него заплатить, нет с собой налички. Только виртуальная карта, привязанная к моему сотовому.

Позвонить папе и нажаловаться? Как назло, не помню наизусть его номер… Старый знала, а потом отец его сменил, я сохранила в памяти телефона, да и всё, руками ни разу не набирала. Технологии делают нас уязвимыми…

Так и не придумав, как мне поступить, забиваюсь в дальний угол столовой, забравшись с ногами на маленький диванчик. Отстранённо наблюдаю за творящимся вокруг хаосом.

Колпышевский с компанией парней вскоре возвращаются за стол, продолжая выпивать. Жених даже не вспоминает обо мне. Не пытается отыскать взглядом. А я всё сижу в своём углу и понятия не имею, что делать.

Испытываю смешанные чувства. С одной стороны мне до омерзения противна вся эта ситуация. С другой – я радуюсь, что теперь меня не будет мучить совесть за разрыв помолвки. После того, что Женя сегодня вычудил, ни одна нормальная девушка не согласилась бы выйти за него замуж. Хотя, возможно, какая-нибудь и согласилась бы, если бы сильно любила. Но это точно не обо мне.

Я не выдерживаю и выхожу на улицу, закутавшись в свою шубку и шарф поплотнее. Иду к катку, где катаются, очевидно, постояльцы других домиков. Трезвые, красивые, улыбчивые. Хочется присоединиться к ним, но за прокат коньков нужно платить, и мне ничего не остаётся, кроме как стоять и наблюдать. Пока ступни от холода не начинают прилипать к подошвам сапог изнутри.