– Если они тебя никогда не интересовали, почему же спонсировал? – задала я вопрос, подняв к Илье лицо, и заметила, как он что-то старательно обдумывает, подбирая слова. А после произнёс:

– Я делал это для друзей. Поначалу. Потом организовал собственный благотворительный фонд и спонсирование подобных мероприятий стало даже не привычкой, а обязанностью. Сейчас это уже не важно. Тогда ты сбежала, а я понял, что не хочу, чтобы ты уходила, и рискнул предложить помощь, хотя и ждал, что ты откажешься. И был сильно удивлён, когда согласилась. Ты вновь стала казаться милой и невинной, но я уже знал, какой ты можешь быть, если тебе что-то не понравится. Мне стало интересно, что ещё есть в твоём арсенале и чем ты можешь удивить. И не прогадал, когда держал в руках свой портрет твоего исполнения. Однако то, каким ты меня видела – задело. Прежде я бы не обратил на это внимание, а тут непонятно почему, захотелось это исправить и показать, что я могу быть не только чёртом с рогами. Во всяком случае, с тобой я себя таким не ощущаю. С тобой мне хочется быть лучше и мне это нравится. Эта мысль пришла ко мне недавно, но её достаточно, чтобы понять, что я хочу тебя, – повернул он ко мне лицо, расстояние между нами стало минимальным. Очень медленно он начал опускать ко мне своё лицо, отчего я почувствовала, как быстро у меня забилось сердце. Взгляд упал на его губы, после лихорадочно поднялся на тёмные глаза, дыхание сбилось… но в последний момент я вновь струсила. Отвернула лицо, и поцелуй пришёлся лишь на уголок моих губ. Побоялась, что сейчас Илья оскорбиться и отодвинется, но он лишь улыбнулся снисходительной улыбкой и вновь поцеловал, но уже в щеку, осторожно погладив место поцелуя большим пальцем. Затем обнял за плечи и притянул меня ближе к своей груди, даря своё тепло. – Я подожду, Мотылёк. Я терпеливый.

Некоторое время я боролась с неловкостью, а после, желая заполнить тишину, произнесла:

– Завтра у меня выставка.

– Да, я знаю, – спокойно произнёс Илья тихо.

– Ты приедешь?

– А ты приглашаешь?

– Мне было бы приятно, если бы ты был там.

– Я мог бы просто быть рядом с тобой. Просто скажи, и я буду сопровождать тебя.

– Нет! – резко вскинулась я и поняла, как это должно было прозвучать. Судя по тому, как напрягся Илья и сузились его глаза, понял он именно неправильно. Потому я быстро затараторила: – Не в том смысле, что я стесняюсь тебя. Совсем наоборот. Просто будет лучше, если пока мы оставим наши отношения в секрете. Не нужно, чтобы о них знали все. Пожалуйста, – попросила я с мольбой во взгляде. – Хотя бы некоторое время.

Илья окинул меня пристальным, холодным взглядом, а после спокойно произнёс:

– Хорошо. Как пожелаешь, – согласился он, а я с нарастающей паникой и сожалением поняла, что обидела.

– Прости…

– Не нужно. Я принимаю твоё желание. От меня никто не узнает о том, что между нами что-то есть, – сухо произнёс Илья, а его руки перестали удерживать меня за плечи. Почудилось, что похолодало, и меня пробил озноб. – Пошли в дом. Уже поздно, а у реки заметно холодает.

– Наверное, мне лучше поехать домой, – нерешительно произнесла я, мысленно надеясь, что он предложит остаться, даже в комнате сестры или гостевой. Тогда это говорило бы, что обида не такая сильная, но:

– Наверное. Я сейчас предупрежу Павла, он отвезёт тебя. – После поднялся сам, помог встать с качелей мне и повёл меня в дом, держа в ладони мои пальцы. Но уже не было той теплоты, и он легко оставил меня, как только за нами закрылась дверь веранды. – Если хочешь, можешь не переодеваться сейчас, – не смотря на меня, добавил Илья. – Думаю, моя Анка не обидится, если ты одолжишь у неё вещи.