– Не говори ерунды! – обиделась я, надув губы и нахмурившись. Аргументы у меня не находились, потому пришлось сознаваться: – Я готовить не умею, – сообщила я страшную тайну и свой величайший женский позор.

– И? – через некоторое время пришло удивлённое, что вывело меня из себя.

– В смысле «и»? – всплеснула я руками, рискуя заехать по чьей-то невозмутимой морде. – На кой чёрт мне продукты, если я не умею ими пользоваться? Решил заработать язву от моей готовки? Я, конечно, поражена твоим желанием за мной ухаживать, но травиться моими «экспериментами» не советую, даже врагу.

– Рад, что для тебя я не враг, и ты так печёшься о здоровье моего желудка, – издевательски улыбнулся мужчина, а я еле сдержалась, чтобы ему не врезать. На крайний случай бросить в него мои сопли в его носовом платке! – Однако готовить тебя никто не собирался заставлять. Проблем с этим не возникнет, так что будь умницей, просто помолчи пока.

– «Пока» что? – офигела я от чужой наглости.

– Пока я составляю список продуктов, – пришёл мне ответ от мужчины, который даже не повернулся в мою сторону, а я поняла, что с ТАКИМ спорить просто бесполезно. Потому мысленно махнула рукой, и уставилась в окно машины, мысленно прогоняя его слова и пытаясь скрыть предательскую улыбку.

***

Через час мы тормозили у подъезда моего дома, шофёр и в этот раз вышел с нами, чтобы поднять пакеты с продуктами до квартиры. На лифте поднялись на седьмой этаж, где мне пришлось повозиться с замком в двери. Илья как-то странно посмотрел на своего водителя, и тот молча кивнул. Собственно все. К чему, зачем были эти жесты – не понятно, а спрашивать, чтобы выставить себя в очередной раз дурой, я не стала.

Павел прошёл на кухню, где оставил покупки, а после молча вышел из квартиры.

– Мне одной он кажется странным? – пробормотала я.

– Что странного ты увидела? – занимаясь выкладкой продуктов, произнёс Рязанов.

– Он больше похож на робота. Я вообще не заметила за ним хоть каких-то эмоций. Если бы мы с ним не здоровались, я бы посчитала, что он даже не разговаривающий! – развела я руками.

– Ничего странного в этом нет. На меня работают только проверенные люди, которым я могу доверять. Павел, как лицо приближенное, в том числе. К примеру, я не сяду в машину ни к кому, в ком не буду уверен, как в водителе. У Павла есть чётко установленный регламент поведения, и он ему беспрекословно следует. Военное прошлое очень этому способствует.

– Именно поэтому ты так просто разговариваешь при нем?

– Моё состояние здоровья вынуждает придерживаться многих ограничений. К сожалению, сильный, неболтливый и послушный помощник – это необходимость. Павлу приходится часто сопровождать меня и невольно становиться свидетелем многих разговоров. Потому я бы очень хотел, чтобы ты отнеслась к его частому присутствию с пониманием. Я бы не желал, чтобы он смущал тебя, и надеюсь, что ты могла бы привыкнуть к постороннему присутствию.

– А если нет? – задала я провокационный вопрос, внимательно всмотревшись в лицо мужчины, который на секунду замер, стиснул челюсти, а после спокойно произнёс:

– Тогда мне придётся очень трудно привыкать обходиться без Павла.

Удивлённо моргнула, так как ожидала совершенно другого ответа, и на секунду растерялась. Если он говорит правду, то, вероятно, мои опасения несколько ошибочны, и Рязанов относится ко мне более серьёзно, чем я предполагала, раз готов жертвовать своим комфортом.

– Как часто и при каких обстоятельствах он тебя сопровождает? – прищурилась я.

– Довольно часто, – ушёл он от ответа.