– Идем, – он выходит из комнаты. Отец, сжимая мои плечи, подталкивает меня на выход. Кажется, он больше боялся, что я закачу истерику. Он откупился мной за свои грехи?

Я ничего не понимаю.

Нет, он бы так не поступил. Но почему я должна пойти с этим… оборотнем?

Дверь машины захлопывается прямо перед моим носом. За тонированным стеклом я вижу обескураженного отца. Он касается ладонью стекла. Я повторяю движение и, считываю с его губ: «Все будет хорошо».

Я верю ему. Не знаю почему, но верю.

За спиной хлопается дверь. Рядом со мной садится Астархов, следом на переднее сиденье вваливаются двое мужчин чем-то похожие друг на друга. Оба во всем чертом. У обоих одинаковые татуировки на шеях.

Перевожу взгляд на Вячеслава, который, как оказалось, в очередной раз рассматривал меня с интересом.

– Только, пожалуйста, не истери.

– Не дождетесь.

– Вот и славно. Дима, вези домой.

– Зачем я вам?

Ясный взгляд сменяется на уставший и уже безразличный. Неожиданно пододвигается ко мне. Я даже дернуться не успела, как оказалась прижата к кожаному сиденью. Что-то щелкнуло. В мозгу, в теле, где? Не понимаю. Где щелкнуло?

– Ты не пристегнулась, – говорит сердито и отодвигается от меня к окну еще и отворачивается, будто мое общество ему претит.

Мда, а я уже было решила, что один из тараканов в моей голове не выдержал всего и застрелился.

– Вы так и не ответили.

– Можешь считать себя залогом.

– Какой долг у отца?

Оборотень игнорирует мой вопрос. Явно предпочитает не вводить меня в курс черных дел. И, видимо, долг был большим. Единственное, что давало гарантию возвращения долга – моя жизнь. И никак иначе. Отец в лепешку разобьется, чтобы вытащить меня.

– Я ведь сказал не истерить.

Поднимаю взгляд на оборотня, который уставился в окно.

– Я и слова не сказала.

– Поживешь пока у меня. Познакомишься с моим сыном. Вы ровесники. Думаю, найдешь с ним общий язык.

– С оборотнем? – хмыкаю я. – Вячеслав взглянул на меня, а двое сидящих спереди амбалов напряглись, судя по тому, как они заёрзали на своих местах.

– Чем, по-твоему, интересуются оборотни-подростки?

– Вы у меня спрашиваете? Я не оборотень!

– Действительно, – теперь хмыкнул он. – Если ты что-то захочешь, говори, не стесняйся. Путь неблизкий.

Чем дольше мы ехали, тем сильнее становилось мое напряжение. Я уже окончательно осознала, что убивать меня никто не собирался. И ничего аморального в их планы не входило. Наверное. Астархов всю дорогу дремал, к моему удивлению. Амбалы поглядывали на меня в зеркало заднего вида, а я в ответ не гнушалась строить гримасы и высовывать язык в ответ.

И как только мы оказались в лесополосе, в моей голове созрел план. Возможно не очень хороший.

Я прокашлялась, как бы привлекая к себе внимания главаря. Кажется, он и вовсе не спал, потому что без напряга открыл всего лишь одно веко, будто ожидал моей активности.

– Чего?

– Я хочу в туалет.

– Мы почти приехали, потерпи.

– Не могу. Очень хочу. Я сейчас лопну.

– Хорошо, – выдыхает он. – Только быстро.

– Быстро не получится!

Кто-то с переднего сиденья хмыкает. Я напрягаюсь и стараюсь избежать зрительно контакта. У меня нет времени для стыда. Как только откроют дверь, я должна буду отойти подальше, чтобы не быть для них заметной. И надо дать деру, что есть мочи.

Я обратила внимание, что дорога огибает лес. Если побегу вперед, то все равно выбегу на трассу и у меня будет возможность поймать попутку. А дальше … дальше, позвоню в милицию или домой.

Но надо сбежать.

Не верю, что в его доме со мной все будет нормально. Что-то подсказывает иной исход. А если отец не найдет нужной суммы, то от меня избавятся сразу же или еще чего похуже придумают.