И вообще, что значит не рычи?! Какие, к чертям собачьим, печеньки?!

– Таак! Испарились обе с глаз долой умываться, живо!

И тишина… В кино в такие моменты обычно ворона каркает или сверчок трещит, чтобы неловкость как–то скрасить.

– Я не понял?! – спрашиваю уже мягче. Что плохое могло произойти – уже произошло. Главное – обе целы. – Че стоим? Кого ждем?

Щелк. Кажется, это тумблер в голове Эльвиры. Ну и имечко же, конечно…

– Ты! – схватив скалку, направляется в мою сторону. – Да как ты смеешь нам портить веселье?! Или думаешь, что мы не видели, как ты сбежал из дома?! Что у тебя там, а? Танчики, казино онлайн или кое–что другое? Все правильно! Мы – пойдем купаться, а ты – будешь полы драить!

Не понял, мля! Это меня сейчас что – построили, как первоклассницу на линейке?

– Эля, ты забываешься, – угрожающе рычу.

Мелкая собирается открыть рот, но очередной перл выдает малая.

– Селуй его, путь даблеет.

– Чего?!

На этот раз наши с Элей мысли совпадают и оба непонимающе смотрим на белобрысую мелкопакостную бестию.

– Ну по теевизию так. Еси дядя зёй, его тетя силует. И он даблеет. Я Усю силовать не хатю. Не засузил!

Ох–ре–неть… Не заслужил. И попробуй с этим не согласиться…

Мда, хорошенький выдался вечерок, ничего не могу сказать. Сначала, я, словно та тетя Клава, отмывал до блеска зону боевых кулинарных действий. Печенье мне не дали попробовать из принципа. Ужинал в одиночестве бутербродами под чай. Без сахара. И без заварки. Тупо не нашел, или спрятали. Бабы… Чтоб их. Следующим пунктом нужно было отмыть мелкопакостное чудовище. Мне даже показалось, что я начал справляться как–то. Набрал ванну, туда немного пены, игрушки, потом посадил малую в предвкушении, что скоро всё это закончится… А она – устроила засаду, маленькая стерва! Навалила кучу, мля, прям в воду! Это же трындец! Какие дети вонючие ароматные, все–таки! Потом ещё и самому отмываться…

Мои нервы все–таки сдали, а в отместку Марина Евгеньевна тут же устроила ор. Разумеется, прилетела наседка и на этот раз я уже получил от Эли люлей полотенцем. Злобная мелочь забрала отмывать малую, а мне в итоге пришлось вымывать ванну. Бррр. А когда начал принимать душ сам – рубанулся свет, и я остался в темноте, да еще и без горячей воды. Ладно, в армейке и не такое было.

И только когда, наконец, кое–как помылся и вышел, я вдруг понимаю, как в доме тихо и хорошо! Лепота. Всю жизнь бы слушал… Так. Стоп! Тишина?! Я помню, что было в последний раз, когда было слишком тихо. Пятитысячные купюры, спущенные в унитаз, до сих пор, наверное, изучают подводный мир. Крадучись, осматриваюсь, чтобы случайно не наступить на какую–нибудь вопящую игрушку, которая может быть оставлена мелким разрушителем. Свет уже дали. Бесшумно бреду в сторону выделенной детской и застываю на пороге. Внутри кровати в форме открытой ракушки лежит моя мелкая, тихонько читает сказку про русалочку, а прижимаясь к ней – ютится Маринка. Фух, наконец–то, чудовище уснуло. Такая картина милая, я бы даже сказал, как это модно, – няшная. Не ожидал, что из Эли получится хорошая няня. Она, словно бы, рождена быть мамой. Тьфу, мля! Этого мне еще не хватало! Я вроде бы про резинки не забывал. Бес попутал думать о таких вещах, как собственные дети! Ну, нафиг, такое счастье! Мне одной демоницы хватает. И это она еще разговаривать умеет, ходить и ложку держать. И вижу я это “сокровище” не так уж и часто. А постоянно орущий ребенок… Бррр.

– Пойдем, – тихо зову мелкую, – малая уже спит. Меня тоже нужно уложить!

Эля лишь фыркает, но аккуратно выбирается, чтобы не потревожить детский сон. Затем поправляет одеяло, едва касаясь целует белобрысую макушку и, включив прослушку, направляется в сторону двери.