— Тогда я сегодня же устрою ей допрос с пристрастием и позвоню тебе, — тут Миша принялся смущенно водить липкой ложечкой по пластиковой столешнице, и я поняла, что не сообщила ему номер своего телефона. Полезла в сумку и поняла, что забыла мобильник на тумбочке у кровати Алекса. Пришлось диктовать по памяти, чего я очень не люблю — какой-то у моего мобильника неудобоваримый номер. Даже я с трудом запомнила. На всякий случай я тоже записала Мишины координаты. При этом он зарделся так, словно я назначила ему романтичное свидание.

Забытый телефон не давал мне покоя, и я, распростившись с Мишей, помчалась обратно в травматологию. Влетела в палату и обнаружила там Макрайстера, квохчущего вокруг Алекса, злого, как черт, Борьку и распекающую медперсонал Соньку. Соседи Алекса по палате разбрелись кто куда, видимо окончательно поставив крест на спокойной жизни.

— Где ты была?! — заорала Сонька, увидев меня. — Уехала неизвестно куда, я уже хотела в морги и милицию звонить!

— С ума сошла, — удивилась я. — Я всего лишь посидела в кафе с парнем, у которого мы купили Дом, узнала кое-что интересное. И вообще, мне не пять лет, чтобы меня, спустя час, начинать искать с милицией.

— Ты исчезла рано утром, никому ничего не сказав, на звонки не отвечаешь, неизвестно где находишься. А кругом такое творится!

— Но мой телефон остался у Алекса, — удивилась я. — Он-то почему не ответил?

— Э-э-э… — смутился англичанин. — Это как-то не очень прилично — отвечать по чужому телефону.

— У нас прилично! — сообщила я. — У нас, если что, хватаете трубку и говорите, что Алиссандра или Сонька опять посеяли мобильник.

— Хорошо, буду знать, — улыбнулся забинтованный красавчик, и глаза его засияли сапфирами.

Сонька немедленно хмыкнула и незаметно пнула меня ногой.

— Ну вот что, — заявил Борька, — раз Алисс тут, значит, я отправляюсь обратно в Бляховку. А вы вернетесь на её машине. Пока вы тут чирикаете, та может бог знает что произойти.

— Что это ты такой нервный? — удивилась я.

— Станешь тут нервным! На мамулю сегодня кто-то напал в столовой!

— Ох ты… И как она?!

— Она-то нормально. Но в буфете все стекла переколочены и чашки с блюдцами. Так что ты купи новые, а за стеклами для дверцы я сам в магазин заеду.

— Рассказывай! — потребовала я нетерпеливо.

Оказалось, что после вчерашних пертурбаций, все сегодня спали долго и крепко. Кроме меня, разумеется, но я уехала из Дома ни свет ни заря. Мамуля проснулась после меня, что для неё никак не свойственно, и прямым ходом отправилась пить кофе. Очки мамуля по утрам надевать не любит. А зря. Когда она вошла в столовую, то увидела около буфета какую-то смутно различимую в полумраке фигуру, роющуюся на полках.

— Гошик? — окликнула мамуля, потому что фигура более всего напоминала папулю. Странно, но мамуля совершенно не учла, что оставила супруга мирно спящим, и обогнать её он никак не мог.

Фигура вначале замерла, а затем медленно обернулась. И тут мамуля поняла, что перед ней не папуля, потому что папуля не имеет привычки носить на голове черные колготки.

То, что мамуля издала дикий вопль, это нормально. Но то, что после этого она не схватилась за сердце и не стала ждать, пока ей поднесут двадцать капель валерьянки, оказалось неожиданным даже для неё самой. Если злоумышленник и был вооружен, то воспользоваться он ничем таким просто не успел, потому что в следующий момент мамуля запустила в него стоявшей на столе сахарницей, потом вазочкой с сушками и здоровенным томом Себастьена Жапризо. После этого грабитель, обсыпанный сахаром и обломками сушек, пулей ринулся на кухню и выскочил через открытое окно в сад.