А зря.

Пока я демонстрировала другу, какая жестокая расправа его ожидает (после кулака я красноречиво провела ладонью у горла), этот самый друг сначала давился смехом, а потом как-то резко напрягся. Заледенел и снова стал таким, каким я увидела его в нашу первую встречу. То есть на шутки не настроенным, вернее, может быть, и настроенным, но только вряд ли кому-то кроме него самого эти шутки могли бы показаться смешными. Я, конечно, крутанула головой в поисках причины такого резкого изменения поведения и наткнулась на заинтересованный взгляд Анжера. Дракон очень внимательно оглядывал содержимое моего декольте. Аккуратно запахнула мантию и снова посмотрела на остроухого. На лице его ходили желваки.

– Анжер, отойди от Гвиневры, – тихо сказал Жорик.

А что вообще происходит? Как я его буду соблазнять-то в таком случае?

– Нарушать личное пространство провидицы без крайней на то необходимости чревато, – веско добавил эльф.

Я активно закивала. Дракон пробубнил что-то себе под нос, уселся рядом, а Жорик, одарив меня очаровательной улыбкой, в разом установившейся тишине поднял свой стул и поставил его аккурат между мной и Анжером.

Не знала б Жорика, решила бы, что он ревнует. Но поскольку я его знала хорошо, то вместо лестного для женского самолюбия ощущения я заерзала на стуле. И причиной тому был вовсе не сказочный аромат, распространяемый от моего друга на весь кабинет. Я понимала, что за его поведением кроется какой-то подвох. И пока я размышляла, Анжер последовал недавнему примеру эльфа. Поднял свой стул и сменил место дислокации таким образом, что теперь не Жорик, а я оказалась в центре группы. 

– Ну а теперь, когда вы наконец уселись, позвольте сообщить, ради чего я вызвал вас, дорогие коллеги, – не скрывая сарказма, сказал нам ректор.

Мы приняли самый примерный вид, на который только были способны, и приготовились слушать. Аврелий выгнул кустистые брови и крякнул. Посмотрела по сторонам. Оба моих соседа сидели в одинаковых позах: нахмурившись, сложив руки на груди и тяжело сопя. Мне вдруг очень захотелось дать им обоим по затрещине. И если по отношению к эльфу это было хоть как-то объяснимо и в принципе даже реально, то дать подзатыльник драконьему принцу – это слишком круто даже для меня. Спрятала расшалившиеся руки у себя на груди и, отметив, что теперь мы уже втроем сидим одинаково, спросила у ректора:

– Так что вы хотели сообщить, магистр?

Аврелий кашлянул, потер подбородок и ответил:

– Нападение нежити – это более чем серьезно. Наш король всерьез задумался о введении военного положения. В этих условиях любое преимущество может помочь спасти многие жизни. Гвиневра, вас хочет видеть Генрих Третий.

Ну вот и стала ты, Гвеня, грозой нечисти и секретным оружием против зловредно настроенного темного. Великий, лучше бы Аврелий не отвечал.

– Анжер, Релий, – продолжил ректор, – вам как представителям дружественных государств тоже необходимо присутствовать на встрече. Заодно окажете госпоже Одеон необходимую поддержку и помощь.

– Это какую? – уточнила я.

– Психологическую, – улыбнулся мне магистр. – Вам нельзя волноваться, – звучало двусмысленно.

Дракон и эльф тихо захихикали с двух сторон.

– И когда нас ожидают? – обреченно вздохнула.

– Сегодня, к ужину, – огорошил ректор. – Я поеду с вами.

В душе поднялась волна паники. Ладно дракон, но король собственной страны! На это я пойти никак не могла.

«Надо срочно бежать отсюда и как можно дальше, – решила я. Повернулась и посмотрела на Жорика. Он изобразил самое невинное из всех невинных выражение лица. – Да, Пресветлый лес, пожалуй, подойдет!»