Дверь за магистром закрылась, а я посмотрела на кусок рубашки, оказавшийся у меня в руках.

– Портишь казенное имущество, – заметил Жорик. 

– Великий, что он обо мне подумает? 

– Да брось, все нормально. Ты же провидица, – отмахнулся вполне здоровый товарищ, и это было более чем странно. 

Я хорошо помнила, во что превратили когти нежити его спину. Никакая магия не способна залечить такие раны. В палату в окружении верных помощников и моих уже практически близких друзей (мы полночи просидели втроем, пока мне не позволили увидеть эльфа) вошел хмурый доктор, и обдумать причины этого чудесного исцеления не удалось. 

Да и не так это было сейчас важно, главное, что наше ночное приключение закончилось более чем хорошо. Но я сделала себе зарубку на память: при случае поинтересоваться у Фавна, что за заклинания он использовал.

Доктор же увидел красную от смущения меня, потом посмотрел на яркую, как небо Итарии, часть больничного облачения пациента, и уже после того, как я спрятала улику за спину, заметил самого пострадавшего.

– Поздравляю, – тепло улыбнулся доктор. – Рад, что ты смог.

– Рано, – каким-то чужим голосом ответил Жорик. – Не стоит.

– Это вы о чем сейчас? – спросонья я не очень хорошо соображала.      

Конечно, спала я от силы пару часов. Ничего удивительного. Кстати, почему пахнет выпечкой? Этот вопрос я задала вдогонку первому.

– Я принес вашему удивительно везучему... – Фавн замялся.

– Любимому другу, – продолжил за него Жорик и поднялся с пола самостоятельно, не забывая при этом кряхтеть и потирать ушибленный локоть.

Выглядел он живописно. Порванная мною в порыве крайнего о нем беспокойства больничная рубаха элегантно обрисовывала его торс, заканчиваясь спереди как раз над целыми, такими же синими и тонкими, как рубашка, брюками, которые были Жорику коротки.

Очень красиво, а главное гигиенично. Мытье конечностей не доставит никаких неудобств.

– Да, – крякнул медик, – другу, конечно. Я принес вам завтрак! – и профессор показал нам на ранее не замеченный серый бумажный пакет, знакомый со вчерашнего дня.

Судя по всему, такие водились в университетской столовой.

– Очень кстати! – обрадовался эльф, и живот его звучно выразил полное с хозяином согласие.

– Э нет! – профессор поставил завтрак на тумбочку рядом с перевернутой кроватью. – Сначала осмотр! – безапелляционно заявил он, натягивая тонкие белые перчатки.

Мы переглянулись, вздохнули, и Жорик сдался в руки доктора, а я направилась к странного вида металлической конструкции (в перевернутом положении больничная койка напоминала почему-то перевернутого набок... жука?).

«Какой-то все-таки у меня необычный ассоциативный ряд», – отметила я, с трудом поднимая тяжелый матрас и пристраивая его на место.

– Везунчик, – крутил Фавн пострадавшего из стороны в сторону, – ты самый настоящий везунчик, друг мой.

– Ты находишь? – холодно уточнил Жорик.

«Ну да, встречу с нежитью высшего порядка вряд ли можно назвать везением», – согласилась я с его реакцией, кивнула сама себе и вернула на место одноразовую простыню. 

– Прошу прощения, – отвел глаза медик, замялся и продолжил разговор со мной как с более оптимистично настроенным собеседником.

– Если бы не господин Йонас и не вы, леди Гвиневра, Релий был бы уже в гостях у Великого, – сообщил он мне и продолжил осмотр.

Пока врач командовал, каким боком повернуться, а Жорик стягивал с себя остатки больничной рубахи, периодически с подозрением посматривая на молчаливых санитаров, я пыталась найти причинно-следственную связь между везением эльфа и собственной персоной.