Видимо, принцесса не любила роз.

– И за это вы ответите тоже, – добавила она и поднялась самостоятельно.

Надо отдать ей должное, никаких истерик и угроз из ее уст не последовало. Я ожидала что-то вроде «я сгною тебя в темнице» или «вышвырну из университета», но принцесса была достаточно умна и до подобного не опустилась. Это-то и пугало. 

– Что здесь происходит? – подошел к нам магистр Аврелий, оглядел девушку. Слегка поморщившись, пробормотал что-то себе под нос, вероятно, заклинание, и, взмахнув рукой, придал ее одежде приличествующий положению вид.

Анна поднялась, поправила платье, вздернула бровь и уже собиралась сказать что-то обличительное в мой адрес (а компромат на меня у нее имелся), но тут господин ректор заметил и меня.

– Леди Гвиневра, вот вы где, – и он облегченно вздохнул. – Слава Великому, вы нашлись! Идемте, идемте же скорее на полигон, пока мои лучшие преподаватели не угробили друг друга и учебное поле для поединков! – Он схватил меня за руку и поволок туда, где раздавались воистину страшные взрывы.

– Значит, леди, – услышала я задумчивый шепот в спину.

Кажется, помимо коменданта и дракона я обзавелась еще одним недоброжелателем. Родовитым недоброжелателем.

И все же зря я поддалась на уговоры. Везение не может быть бесконечным, а на наглости далеко не уедешь. Вернее, Жорик-то, может быть, и уедет, но не я. «Надо рассказать магистру о случившемся и порвать этот порочный круг», – уговаривала сама себя встать на путь искупления.

– Да, все в порядке, она нашлась, – говорил кому-то в это время магистр, – жива, – бросил он на меня уточняющий взгляд.

Что-то в его словах показалось мне немного странным.

– Жива и здорова, – устало повторил мужчина, грохот резко прекратился, а я поняла, что было не так.

Магистр Аврелий говорил, не открывая рта. От неожиданности я застыла на месте.

– Госпожа Одеон, что случилось? – вежливо поинтересовался ректор. – Что-то болит?

«У меня совесть болит».

– Вас кто-то обидел?

«Природа. Она мне мозгов не доложила!»

– Примите мои глубочайшие извинения за недостойное поведение сотрудника университета, в отношении него уже приняты превентивные меры. Уверяю вас, он не останется безнаказанным.

Как же мне стало стыдно. От такого проявления заботы и участия я, во-первых, мигом забыла о причудившемся мне разговоре, во-вторых, покраснела с ног до головы и поняла, что не могу больше врать ни минуты.

Полигон был закрыт полупрозрачной сферой, а поскольку на самой арене происходило сейчас крайне интересное зрелище, никого в этой части двора не было.

Надо было решаться.

– Нет-нет, – замахала я руками, – все в порядке. Магистр, – собрала всю имеющуюся силу воли в кулак и, прикрыв от страха глаза, выдала на одном дыхании, – я никакая не пифия, у меня даже дара нет!

Громкий заразительный смех был мне ответом.

– Прелестно, – отсмеявшись, сказал ректор. – Ну, положим, пифия вы самая что ни на есть.

Все плохо. Похоже, коррупция в нашей стране достигла таких масштабов, что даже ректор, вполне вероятно, никакой не магистр, а рядовой воздушник… Доверчивый, ничего толком не понимающий в магии воздушник.

– Да, моя дорогая, – он покровительственно мне улыбнулся, – пифия, просто необученная.

То есть в лучшее учебное заведение Итарии взяли преподавать необученную, а стало быть, опасную для общества провидицу, и в этом вроде как нет ничего странного.

Великий, это Жорик. Наверное, он в срочном порядке связался с эльфийскими родственниками, и они выдали ему огромную сумму (наверняка под такие же огромные проценты), и друг распорядился ею со всей свойственной ему эксцентричностью. Он как настоящий мужчина все-таки решил мою проблему. Заплатил магистру за молчание и более-менее правдоподобную легенду. То есть ректор все-таки взяточник. А Жорик – герой.