Мы уже привыкли спать на грубом постельном белье и пока могли обойтись без пуховых подушек и тонких простыней. Но нам нужны были полотенца и хотя бы самые простые занавески на окна. Тут я порадовалась тому, что матушка взяла с собой из имения Ревиалей набор для рукоделия, где были иголки, булавки и ножницы. Хотя бы это нам пока не нужно было покупать.

Я купила красивую ситцевую ткань в мелкий цветочек на занавески, а еще простую, но приятную на ощупь белую ткань, которая могла пригодиться для пошива нижнего белья. Всё это заняло у меня не один час, и в гостиницу я вернулась, когда на город уже стали опускаться сумерки.

— Желаете отужинать, мадемуазель? — поприветствовал меня месье Дижо.

Больше, чем есть, мне хотелось отдохнуть, но, возможно, Труди и дети были голодными.

— Я спрошу у сестры, — ответила я.

— Вот как? — лицо хозяина гостиницы отчего-то вытянулось. — Но разве она не сказала вам? Она съехала пару часов назад.

— Что? — не сразу поняла я. — Как съехала? Куда?

— Не знаю, мадемуазель, — месье Дижо развел руками, — она не стала со мной разговаривать. Мне показалось, что она была еще сердита на меня из-за вчерашнего. Но я был уверен, что она предупредила вас об этом.

Наверно, в моем взгляде отразилась растерянность, потому что он обеспокоенно спросил:

— Надеюсь, это не станет для вас проблемой, мадемуазель? И если это вас не затруднит, то я хотел бы нынче же получить от вас плату за номер.

Я торопливо кивнула и бросилась вверх по лестнице. Гертруда не могла уехать, не поговорив со мной! Даже если она посчитала унизительным для себя оставаться в том номере, куда нас переселили, она должна была дождаться меня, чтобы всё обсудить!

Я распахнула дверь. Номер был пуст. Значит, она уехала вместе с детьми? Но куда? И почему она не сочла нужным меня предупредить?

Ответ я обнаружила довольно скоро. На столе у окна лежало письмо. В заклеенном конверте был сложенный вдвое листок, исписанный мелким почерком.

Мои руки дрожали, и строчки прыгали перед глазами, поэтому мне потребовались несколько секунд, чтобы успокоиться и разобрать хоть слово.

«Дорогая Лорейн!

Прости, что я не решилась поговорить с тобой лично, а рассказываю тебе обо всём именно так. Да, я оказалась слишком слаба и труслива, чтобы посмотреть тебе в глаза. Но надеюсь, что рано или поздно ты поймешь меня и простишь. Впрочем, обо всём по порядку.

Я уже говорила тебе, что встретила в Альенде Антуана Уилсона. Но я не говорила, что он признался, что любит меня по-прежнему. Много лет назад отец вынудил его жениться на другой, но этот брак не принес ему счастья. Родные его жены утаили, что в их семье было много случаев безумия, переходящего по наследству. К сожалению, это коснулось и мадам Уилсон. Она лишилась рассудка через несколько лет после свадьбы, и все его усилия хоть как-то ей помочь не увенчались успехом. Теперь она находится в их родовом имении под присмотром доверенных слуг. Он не может с ней развестись — законы Арвитании не позволяют этого сделать.

Думаю, ты уже поняла, к чему я всё это говорю. Да, Антуан предложил мне скрасить его унылые будни. Он остается связанным узами брака с женщиной, которую никогда не любил, но они уже много лет живут раздельно, за сотни лье друг от друга. Он сейчас снимает особняк в одном из предместий столицы. И именно туда он и предложил мне отправиться вместе с ним.

Да, я согласилась стать его любовницей! Понимаю, это ужасно звучит, но прошу тебя, не осуждай меня за это. Я постараюсь, чтобы никто не узнал о том, что я совершила, дабы не опорочить имя Ревиалей. Ты же знаешь, сколь мало у меня знакомых в высшем свете. Никто не будет знать моей настоящей фамилии, и я не буду появляться в обществе вместе с Антуаном. Мне достаточно будет просто быть рядом с ним в его доме. Потому что все эти годы я тоже не забывала о нём.