– Скажите, офицер, а много ли у вас ранений? Говорят, истинный пожарный меняет кожу раз в год, как змея.

Офицер подкручивает усы и отвечает:

– Да, любезная, вы угадали, я действительно регулярно меняю свою кожу, и это позволяет мне всегда выглядеть молодо. Женщины это ценят и никогда мне не отказывают. А вы, блистательная, не хотели бы встретиться со мной в более интимной обстановке?

Женщина-репортер хихикает:

– Трудно устоять перед таким бравым мужчиной, я думаю, большинство телезрительниц не смогли бы отказаться от такого предложения, не смогу и я, но это уже тема другой передачи.

В конце диалога они распивают бутылочку шампанского за юбилейный пожар и за приятное знакомство. Рядовые пожарные к этому времени успевают уже свернуть рукава, убрать брандспойты, лестницу, все прибывшие рассаживаются по машинам, заводят моторы, и через минуту возле маминой дачи остаюсь я один. В руках у меня маленький красный флажок в виде язычков пламени, на котором написано: «Юбилейный пожар, ликвидированный доблестными пожарными Ленинградской области». Кто успел мне его вручить? И где же все-таки Сидоров? Я вспоминаю, что часа два назад отдал пьяному соседу младшей Александры все алмазы, и, скорее всего, он укатил с ними на последней электричке.

Я помогаю соседям затащить мебель обратно в дом и остаюсь у них ночевать.

Ранним утром в темноте я заколачиваю досками проемы окон на маминой даче, а также прихватываю гвоздями дверь, которая разбухла, обледенела и перестала закрываться.

Я бреду к станции и размышляю о том, как объясню маме то безобразие, какое я сотворил с ее любимой дачкой. Может быть, до весны ничего не говорить? До весны она вряд ли на нее соберется. Или лучше сразу во всем признаться? Что я за олух – дачу испортил, алмазов лишился…

«Наверное, Сидоров летит сейчас на самолете в свой Египет, – предполагаю я, поднимаясь на обледенелую платформу. – Хотя нет, ему надо сначала найти покупателя на алмазы, а еще прежде того вскрыть дипломат. Так что, скорее всего, он его сейчас вскрывает…»

Твою мать! Удача мне вначале улыбнулась, потом показала свою голую задницу и ушла к другому счастливчику – Сидорову, который сейчас ее трахает (как он сам выражается). А во мне просыпается ревность.

К платформе подходит ранняя освещенная электричка, я вхожу в последний вагон. Поезд трогается. Я занимаю свободное место, народу не очень много.

Мужчина, сидящий напротив меня, говорит:

– Судя по вашему унылому виду, у вас неприятности – наверное, украли кошелек с деньгами. Но я помогу вам забыть все печали.

Попутчик достает из сумки литровую бутылку с вермутом, открывает, отпивает из нее треть, протягивает ее мне и говорит:

– Вот универсальное лекарство, самый целительный напиток на земле, с тех пор как я начал его употреблять, я забыл про плохое настроение, давление, простуду, недержание мочи, меня любят женщины.

Я любопытствую:

– И как давно это началось?

– Пятьдесят лет назад.

На вид мужчине чуть больше пятидесяти, поэтому я опять спрашиваю:

– А сколько же вам лет?

– Семьдесят пять, я так хорошо сохранился, потому что ежедневно пью вермут: утром – литр, вечером – литр, и никаких проблем.

Мы проезжаем мимо Кавголовского озера, я спрашиваю:

– А вы знаете, что Кавголовское озеро самое глубокое озеро в мире?

Мужчина отпивает немного и отвечает:

– А мне пофиг, главное, чтобы вермут был всегда под рукой.

В Токсово в вагон заходят контролеры: две женщины и мужчина, которые меня уже штрафовали вчера за безбилетный проезд. Они неторопливо доходят до нас, проверяя билеты у пассажиров и, когда я говорю, что еду без билета, мужчина-контролер басит: