Хватаюсь рукой — результат тот же.

Где моя саламандра?!

От парней не ускользают мои нервные дерганые движения, но, спасибо Матери Защитнице, они приписывают этому совершенно другие причины.

— Не переживай, — скалится Вито. — Мы не трогали твой браслет, — и с силой вдыхает. — А ты приятно пахнешь, — склоняется ниже и вдыхает еще глубже. — Слишком приятно для мальчишки. Скажи, Дес.

Декстер тоже склоняется к моим волосам и медленно вдумчиво обнюхивает.

— Н-не понятно. Он мне нос прижег. Обоняние еще до конца не восстановилось, а на арене был слишком грязный, чтобы что-то почувствовать. Но я тебе поверю. Говоришь, что приятный, значит, так и есть. И откуда же ты такой приехал, Алис? Если у вас там парни, приятно пахнут, что от девушек, наверное, вообще не оторваться?

— Ага, вот после этих слов прямо сразу и скажу, чтобы вы объявили на них брачную охоту, — нервно хмыкаю я, едва справляясь с онемевшими губами. — И отпустите уже меня! Хватит нюхать, я не кость! — я еле сдерживаю зарождающуюся дрожь. Внутренности сковывает холодом. Того и гляди,  начнут стучать зубы. — Если не отпустите, пожалуюсь куратору на ваше назойливое поведение.

Может, если принц узнает, что здесь есть те, кто разделяет его вкусы к мальчикам, то перестанет так сверлить меня взглядом?

— Но ты же не знаешь, куда идти, — довольно ухмыляется Вито и снова  с силой втягивает воздух около моих волос. — М-м-м, такой теплый, пряный, волнующий.  Ни разу еще не встречал парней с таким привлекательным запахом. Луна свидетель, если бы сам не видел тебя в нашей душевой, то решил бы, что ты переодетая девушка.

И громко заливисто рассмеялся, мне же удалось выдавить только весьма кислую и не очень убедительную улыбку.

— Зачем мне это? Чтобы все подряд лапали, желая убедиться, что я не парень?

— А ведь мы не видели его без одежды… — будто не слыша меня, задумчиво замечает Декстер, и они с Вито сбиваются шага.

— Точно! — у Вито даже шерсть проступает. — В следующий раз идем в душ все вместе!

Надо что-то делать! Надо срочно что-то делать, пока они еще сомневаются в своих догадках. Необходимо развеять их на корню и не дать укрепиться. Еще и душ! Опять!

— Голых людей никогда не видели? Так мы ничем не отличаемся от вас в этой ипостаси. Хоть у Бравена спросите, он видел.

Сбить! Скорее сбить их с дурных мыслей. Убедить, что во мне нет ничего необычного или интересного.

— А, Бравен. Он тот еще нюхач, — разочарованно тянет Вито и теряет ко мне интерес.

Меня же словно холодной водой обдает — если Бравен такой, как говорит его приятель, то я  была непозволительно близко к разоблачению, и спасло меня только чудо и замурзанный вид.

— О, вот мы и пришли, — прерывает мои мысли Декстер. — Ребята! Мы с пополнением!

Сплошная и непроглядная темнота разрывается слабым красноватым свечением и колеблющимися вокруг него тенями.

Что там? Сердце бьется так сильно, что отдается в висках, в ушах и заглушает все звуки, если они вообще есть.

Плечи сдавливает сильнее в тисках кошачьих лап, и оборотни одновременно шагают, пересекая невидимую границу.