Ужасу не терпелось поскорее со всем разобраться, потому отбытие было назначено на утро.

***

Поутру я едва смогла подняться. Если бы не Абель, то, наверное, и не смогла бы. Под теплым стеганым одеялом и шкурой какого-то огромного пушистого зверя было настолько тепло и уютно, а в комнате в стылую беспросветную рань так холодно и неприятно, что я готова была просто остаться жить под этим одеялом. Но ужас, нарычав на служанку (здоровое опасение она изобразила очень достоверно) и выгнав ее, лично решил заняться моим одеванием.

— Нет у меня времени тебя уговаривать, — сказал Абель и попытался стащить с меня сорочку, милостиво предоставленную мне хозяином замка. Сама я взять с собой что-то вроде ночной рубахи не додумалась. На постоялом дворе обходилась рубашками Абеля, которые он мне пожертвовал… Обошлась бы и в этот раз, но не пришлось.

Собственно, оттого и пострадала. Не желал Абель относиться к чужой собственности бережно, заставив меня подскочить на постели от слабого, но зловещего треска ткани.

— Ты что делаешь? — проснулась я мгновенно. С трудом вырвала из загребущих драконьих рук поделенный надвое подол совсем новой миленькой женской сорочки, без кружева и прочих смущающих красивостей, зато очень нежной на ощупь и восхитительно воздушной. Хорошая была сорочка, пока с драконом не повстречалась.

— Собираюсь тебя переодеть, — с совершенно непроницаемой рожей сообщил он и выглядел в этот момент настолько уверенным в своей правоте, что я даже возмутиться не смогла:

— Спасибо, я сама.

Абель не возражал, даже не спорил, когда я поплелась в ванную, смирно ждал, пока я копошилась в гардеробной, и безропотно отнял собранную сумку, ни слова не сказав о том, что я слишком долго собиралась. Не то чтобы я не торопилась, но по ощущениям все равно вышло не слишком расторопно.

Абель молчал.

Из комнаты меня выводили, держа за руку, а там, кивнув поджидавшей нас служанке, повели за ней. На первый взгляд совершенно живой и настоящей…

Прощание вышло каким-то скомканным. Айана подозрительно охотно согласилась преодолеть границу Сумеречной зоны на драконах, Эльмут одобрил сознательность сестры, ввернув что-то про Сумеречного, прекратившего следить за своими землями. Прямо никто этого не говорил, но я была уверена, что хейзары просто опасаются, что та странная граница, что отделяет Темные земли от зоны, не пропустит их, и надеются, что на крыльях ее преодолеть удастся.

Утро начиналось в атмосфере сомнений и тревог, чтобы продолжиться сонным полетом и неожиданной посадкой: на нас в прямом смысле напало дерево. Вернее, лианы, его оплетающие: толстые, как канаты, и крепкие, как стальные цепи, они также оказались удивительно проворными и быстрыми.

А я узнала, что у стреноженного дракона резко портится настроение.

На подлете к границам Сумеречной зоны Абель спустился ниже своих собратьев, ощущая давящую тяжесть и подсознательно опасаясь, что мы не сможем дышать настолько разреженным воздухом. Ну, как мы… Я и король, Айана едва ли вообще заметила, как резко изменилась атмосфера вокруг нас. Правда, границу мы пролетели без проблем, только меня будто по коже погладили ледяным пером, бросив в лицо горсть холодного, пустого воздуха и украв на несколько мгновений возможность дышать. Девор и Анте летели чуть позади и несколько выше нас, Абель почти касался лапами вершин деревьев… Это-то нас чуть и не сгубило.

Что случилось, поняла я не сразу, просто ужас неожиданно дернулся, сполошно взмахнул крыльями, едва не сбросив резким нервным движением седоков со спины, и взревел, яростно полоснув лес под собой длинным огненным залпом.