Абелю это надоело довольно быстро. Сжимая мою горячую руку в своих, не сильно-то и теплых, если подумать, ладонях, он негромко велел:

— Замолчи, убогий, — лекарь напоследок сдавленно всхлипнул и замолчал, а ужас продолжил командовать: — Осмотри ее.

— Вы меня похитили! Это противозаконно! — кудахтнул он. — Я буду жаловаться!

— Не будешь, — пообещал Абель, и взгляд его при этом был страшным. — Если не прекратишь меня злить, то уже никогда и никому не пожалуешься. Трупы не умеют разговаривать.

Я бы поспорила. Так как точно знала, что хороший некромант способен разговорить даже труп месячной давности. Но горло болело, слабость неподъемной плитой давила сверху, и я просто оставила свое ценное замечание при себе.

Осмотрели меня быстро, еще быстрее поставили диагноз и назначили курс лечения.

Подозреваю, лекарь бы и сам с удовольствием меня вылечил, если бы был целителем, лишь бы все это поскорее закончилось… Впечатленный незнакомым, но крайне устрашающим словом «ангина», Абель чуть не довел несчастного до нервного срыва.

— Я дал вам перечень всех необходимых отваров и порошков, которые ей нужно давать. Что еще вы от меня хотите?! — истерично негодовал лекарь.

— Чтобы она поправилась, — непреклонно заявил Абель.

— Это! — подрагивающий худой палец ткнул в листок, что сейчас держал Абель. — Ей поможет это! Купить можно в любой аптекарской лавке, но я советовал бы ту, что расположена на перекрестке улицы Ремесленников и Тихого переулка.

— На это понадобится время, а сокровищу плохо прямо сейчас, — терпеливо заметил ужас.

— И?!

— Я хочу, чтобы ты ей помог.

Мне было невыносимо смотреть на страдания лекаря, тщетно пытавшегося объяснить, что даром исцеления он не обладает и помочь мне вот прямо сейчас не может… да и голова от его визга болела только сильнее, потому, собрав все свое мужество, я проскрипела:

— Отпусти человека, он меня не вылечит.

— Меня это не устраивает, — отозвался Абель, но издеваться над несчастным перестал. И даже милостиво разрешил ему уйти.

Не веря своему счастью, лекарь попятился к двери, переводя взгляд с Девора на Абеля, а с Абеля на меня.

Дверь за ним закрывалась медленно, а вот топот ног по коридору был очень быстрым. От нас только что сбежали.

— Мне нужно сходить в аптечную лавку, — неуверенно сообщил Абель.

— Сейчас пять часов, — слова кололись, делая меня крайне лаконичной. — Она закрыта.

— Для меня ее откроют.

Я в этом ни мгновения не сомневалась, но сама мысль о том, что он может оставить меня одну, приводила в отчаяние.

Я уже давно так серьезно не болела и забыла, как нужно терпеть жар, сменяющийся ознобом, и изматывающую боль в суставах. Или оглушающий шум крови в ушах, или… я просто не хотела оставаться одна.

— Посиди со мной, пожалуйста. Хотя бы пока я не усну.

— Сокровище, — с нежностью выдохнул Абель, прижавшись к моей руке прохладными губами… Как же непривычно было оказаться теплее дракона.

***

Как выяснилось, хуже болезни может быть только лечение под неусыпным контролем дракона. Абель зверствовал, Раданэш сочувствовал… Девор откровенно развлекался. Его отмороженная душонка торжествовала, видя, как я страдаю, — злопамятный гад все никак не мог простить мне разбитого кристалла. Не смягчало ледяное сердце даже то, что я теперь была его хранительницей.

Пока я отлеживала бока в постели, Девор успел обследовать весь город с претенциозным названием «Ледяная твердыня» (нет, назывался он, конечно, Сверфост, но отморозок, с кровью съеденных также получивший и знание местного языка, с удовольствием перевел его для нас). Обзавестись новой одеждой. Довести хозяина постоялого двора. И избавить этот мир от парочки незаконопослушных граждан, промышлявших по ночам и имевших глупость нарваться на дракона. Они хотели поживиться, он хотел есть…