Эндориин плавно опустил меня рядом с собой, обхватил запястье и завёл себе за спину. Кроме взгляда Изриина, я ощущала на себе и другие разгневанные взгляды. Мне было стыдно — я заслуживала их презрение.

Никчёмная и глупая человечка, вот кто я.

— А это что такое? — вдруг озадачился Эндориин, развернулся ко мне и поднял мою руку, которую до этого ободряюще сжал в своих пальцах. — Летавия… Что ж, это многое объясняет.

Я не сразу сообразила, о чём он говорит, а затем проследила за его взглядом.

Кровь. На моей ладони запеклась кровь.

Живот свело от ужаса, и закружилась голова. Как же я… Почему не обратила внимания на кровь?!

Ранить себя, чтобы усилить магию — значит идти против природы. Ни один уважающий себя эльф никогда не опустится до подобной низости — для этого есть люди и их маги крови. А я взяла и нарушила по глупости одно из важных и непреложных правил своего народа.

Мне конец.

Но самое худшее в том, что я натворила, — это то, что я уподобилась убийце своей семьи.

Я вырвала руку из пальцев Эндориина и помчалась прочь.

Жаль, что от себя убежать невозможно.

Спустя некоторое время я сидела на своём любимом камне у берега озера с другой стороны от тренировочного места и всё прокручивала и прокручивала в голове случившееся. Почему, когда это было нужно, я не обратила внимания на кровь? Почему именно огонь? Почему взрыв? Почему все десять бочек с землёй? Я всего лишь хотела, чтобы одна из них подлетела в воздух… Это из-за заклинания? Или по какой другой причине? Как меня накажет Совет Пяти? Изгонят? И правильно сделают — от меня больше вреда, чем пользы. Но куда я пойду? Где буду своей, если не здесь?

— Разве тебе не надоело?

Я вздрогнула и обернулась: Изриин. Он ступал бесшумно, медленно и угрожающе. На лице маска высокомерия, губы плотно сжаты. Сердце вновь охватила тревога, а тело — дрожь. Его ледяной взгляд ранил саму душу.

Я не смогла бы ответить ему, даже если бы сообразила о чём он спросил. Эльф это понял и поэтому, остановившись напротив, уточнил:

— Разочаровывать всех вокруг?

У меня не хватило сил и смелости долго держать его взгляд, и я стыдливо опустила глаза на свои руки, чтобы тихо прошептать:

— Я никогда не преследовала именно эту цель.

Изриин сделал шаг ближе, его голос звучал напряжённо, словно он едва сдерживал гнев:

— Успокойся наконец, Летавия. Тебя спасли из лап мага крови, предоставили кров, приняли в ряды чистокровных эльфов. Полукровку без дара к магии. Были к тебе добры и снисходительны. Отплати нам тем же — просто живи свою жалкую жизнь и прекрати прыгать выше головы. Пойми наконец, что с магией рождаются, не получится заиметь её при помощи дурацких заклинаний.

Каждое его новое жёсткое слово приносило боль, вызывая отторжение. Легко советовать подобное, будучи одарённым эльво, которого поставили во главе отряда сразу после обучения. Изриину никогда не доводилось чувствовать себя бесполезным и слабым.

Я должна была смотреть ему в лицо, задавая следующий вопрос:

— Ты ведь и представить не можешь какого мне, верно? Никогда не мог.

— Ты с самого начала была мне…

Изриин резко замолчал и отвернулся. Он вновь плотно сжал губы, вновь едва сдерживал раздражение. Он не мог терпеть ни мои выходки, ни меня саму, но отчего-то находился здесь, пытаясь вразумить. Ну а я? Я прямо сейчас ощущала острую тоску по тому времени, когда мы не были врагами. Он ещё не был презрительным могущественным эльво, а я — ничтожной полукровкой. Мы были обычными детьми.

— Люди лишили меня родителей, и я не могу оставаться в стороне, пока они истребляют тех, в ком есть хоть капля эльфийской крови.