В любом случае ничего ценного в кабинете все равно нет. И даже проникновение на его территорию не вызвало ярости – а это означало, что он все ближе к точке абсолютного равнодушия и вековому сну.
– Уходите.
В глазах ее мелькнуло изумление, словно она не верила, что он ее отпустит.
Да, будь он помоложе и позлее, можно было бы поразвлечься, взять с нее обещание исполнить три желания или отработать затейливым способом… но она, насколько он слышал, была скромным и хорошим преподавателем и отличной целительницей. Да и оранжерея при ней расцвела. Не хотелось, чтобы она сбежала в ужасе, оставив ему необходимость искать нового сотрудника. Да и все подобные развлечения в прошлом приводили в конце концов к той же скуке, а значит, зачем?
– Идите, мэтрис, и полюбляйте кого-то менее занятого, умоляю вас. Я подумаю, какое взыскание вам назначить. Хотя, – он ухмыльнулся, – подумайте и вы, милая маленькая целительница. Если надумаете предаться страсти – заходите в любой момент!
Она рванула ручку двери и выскочила наружу с пылающими от негодования щеками – и он только-только успел бросить ей вслед заклятье отвращающих чар, которое заставит ее избегать и его территории, и его самого, если только он не отдаст прямой приказ об обратном (а то с учеными советами могут быть проблемы).
Дракон выбросил из головы странную, как ни суди, встречу, открыл сейф и занялся изучением загадки, которая не давала ему покоя – участившимися случаями краж полуразумных магических существ, вальшеров: пегасов, фениксов, снежных волков и огненных лис и так далее, которые жили в долинах, холмах и на взгорьях небольшими племенами на обоих континентах. Между кражами не было видимой связи, никто не мог назвать причину пропаж, внятно описать похитителей. Вальшеров крали и раньше – на магические снадобья и амулеты, в домашние бестиарии, – но обычно это были взрослые особи: с них материала можно получить больше. Сейчас же крали детенышей.
Миль-Авентис считал это дело делом чести. Пряха, создательница мира Эрдин и всего пантеона богов, оставила драконов приглядывать за своими волшебными созданиями, да и дракон издавна питал привязанность ко многим вальшерам и вообще не терпел зла – ну, кроме того, которое творил сам при необходимости.
Пропажи начались давно – и далеко не все следы ему удавалось распутать. Три года назад удалось выйти на след преступников, похитивших двух маленьких виверн, и даже спасти малышей. Глава преступного клана рассказал все, что знал, – и получалось, что следы того, кто заказывает похищение волшебных существ, обрываются именно в столице.
Выжав все, что мог, из преступников, Миль-Авентис наложил было на них заклятие доброты. Но, как всегда, причинение добра имело побочный эффект: во время произнесения заклинания проснулась память об одной из прошлых жизней между вековыми снами, и он нечаянно превратил бандитов в детей. Забавно тогда вышло, да и на пользу сработало. Что ни говори – дети самые добрые существа на свете.
(Об этих событиях можно прочитать в повести «Отец на стажировке»).
Миль-Авентис перешерстил всю столицу сверху донизу, надеясь ощутить средоточие магической силы, которая всегда сопровождала волшебные существа, – но не ощутил ее. Он под личиной познакомился со всеми местными криминальными группировками и мог бы уже каждую сдать в тайную канцелярию – если бы его об этом попросили, конечно, – но никаких сведений о заказчике не нашел. Он предупредил каждую стаю, каждое поселение, что нужно быть осторожнее и сразу сообщать ему – но каждый раз информация приходила слишком поздно и на след преступника напасть не удавалось.