Пару раз оборотни-констебли поводили носами в сторону невидимой леди Риваль, но не останавливали – магов рядом с магической академией всегда было много, и мало ли какой волшебник под мороком спешит по своим делам.

Тиана иногда раздумывала о том, как хорошо, что далекая прабабка-драконесса подарила им нечувствительность к магическому воздействию, но не запретила воздействовать на пространство вокруг тела. Да, с одной стороны, это практически сводило на нет все преимущества такой защиты – ведь всегда можно заморозить или раскалить воздух вокруг человека, поместить в водяную каплю и придумать еще десятки способов навредить. С другой – хорошо, что прабабка не додумалась до этого, – иначе Тиана не смогла бы закончить академию и отдельные заклинания, такие, как невидимость, были бы ей недоступны.

По дороге домой у Тианы не выходило из головы то, что занимало её целиком последнее время, – самочувствие бабушки. Леди Аврора никогда не жаловалась на здоровье, её осанка была всё такой же царственной, а манеры – величественными, но нельзя было не заметить появившейся худобы и бледности, отсутствия аппетита. Узнали, что с бабушкой что-то не так, меньше года назад, когда она начала падать в обмороки и на глазах слабеть. Тиана, будучи целительницей, настояла на полном обследовании, и то, что она почувствовала руками и потом несколько раз перепроверяла, привело и ее, и всю семью в отчаяние. А затем Ти принялась лихорадочно лечить бабушку. И то она долго отнекивалась.

– Старость, дорогая моя, неизлечима, – говорила она наставительно, хотя ей не было еще и семидесяти пяти лет. – Пусть все идет своим путем.

Тиана подозревала и сильные боли, хоть бабушка ни за что не призналась бы. Но лекарства, которые оставляла ей Ти, она пила исправно, в том числе и обезболивающие. И диагноз, опухоль в легких, не оставлял никаких надежд на скорое излечение – даже если бы у них были деньги на проведение сложной хирургической операции, которая ничего, увы, не гарантировала. Или, еще лучше, если бы не один нюанс, – на приглашение сильного мага, которые давно научились спасать таких больных.

Если бы продали особняк, то хватило бы и на операцию, и на спокойное доживание в более скромном домике. Но бабушка встала стеной.

– Я рано или поздно все равно умру, – говорила она, – а операция, как сказал доктор Гильке, крайне рискована в моем возрасте и не гарантирует излечения. Девочки мои, я хочу уйти, зная, что у вас есть кров и что хоть крошечка наследия Ривалей сохранена.

Тиана, которая из-за скромности всегда тяжело заводила знакомых и почти не общалась с коллегами-магами, от отчаяния решилась попросить о помощи молодых магистров, Натаниэля и Эбигейл Вудхаус-Горни, чудесную гномо-эльфийскую аристократическую семью и одних из самых сильных магов королевства (сильнейшим был магистр Корнелиус, муж королевы). Нат и Эби учились на курс старше Тианы, затем несколько лет работали помощниками придворного мага, около трех лет назад поженились и после прихода Миль-Авентиса на должность ректора тоже стали преподавать в Академии.

Общения поначалу почти не было: гномка и эльф вели лекции всего день в неделю, а также устраивали выездные практики для студентов: Эбигейл в своей кузне – мастерской артефактов, Натаниэль – в лечебнице для животных. Затем у них и вовсе родились близнецы, и встречи стали еще реже.

Но и гномка, и эльф, обладавшие немалой силой, не раздумывая согласились помочь Тиане. Они еще со студенческих времен знали, что на Ти и членов ее семьи не действует магия, но решили попробовать спаренно, со всей своей немалой силой. Однако, поколдовав над согласившейся на процедуру бабушкой, смогли лишь подтвердить диагноз Тианы и опознать опухоль – но не вылечить ее.