- Вот беду нашел. Хочешь, с тобой метнусь? Вдвоем веселее, – Некрас ткнул друга кулаком в плечо. – Вставай и идем. Чего тянуть?

- И то верно, катитесь отсель. Дюже шумные, – Деян зевнул. – Я хучь посплю малёхо. Ночь обозом шли тряско. Снег подтаял.

Некрас потянул Местяту из-за стола, накинул на него зипунишко худой, и вывел за дверь в солнечную весну – Ярилину радость.

У подворья волхвы Боровой затоптался нерешительно, с того Некрас подтолкнул его крепкой рукой и сам ступил безо всякого опасения в богатый волховской дом.

- Вот так гости, – волхва сидела на лавке, покрытой дорогой шкурой, за большим столом. – Ну, коли пришли, так и садитесь. В ногах правды нет.

На Местяту кинула взгляд быстрый, а на Некрасе задержалась. Оглядела с головы до ног и улыбнулась странно.

Парни сели прямо, ждали слова волховского: неурядно вперед видящей говорить.

- Ты чего ж, кудрявый, на себя оберегов нацеплял? Шею-то не ломит от такой тяжести? – верно приметила!

На Боровом чего только не было: и Перунов, и Велесов, и Сварогов знак. А там еще и женские затесались чуть поменьше.

- Так эта….От сглаза и невезучести, – промямлил Местята.

- Дурень. С того все твои беды. Боги-то промеж себя не поймут, когда помогать и вперед кого. Отсель и путают жизнь твою, стезю кривой делают. Снимай!

И так голосом надавила, так глянула, что бедный парень вмиг скинул с себя бренчавшие обереги и на стол положил перед волхвой.

- Возьми их и спрячь. А я тебе, невезучий, дам один оберег. Носи его. Потеряешь – радуйся. При себе оставишь – тоже хорошо, – потянулась белой рукой к коробку малому, что стоял на краю стола, и достала оттуда деревянный кружок в металлическом круге. – Накось. Нить суровую найди и носи.

- Благодарствуй, Всеведа, – Местята цапнул оберег, встал и поклонился. – Чем дарить тебя?

Волхва поднялась с лавки, обошла стол и стукнула Борового кулаком по лбу. Тот слегка опешил, но смолчал.

- Иди и дыши легко. Как что надумаешь, дыхалку сдержи и отсчитай десять стуков сердца, а потом уж и делай. Уяснил, кудрявый?

- Ага.

- Ага, коровья нога. Кыш отсель! – Местятка и сбежал.

За ним потянулся Некрас, но Всеведа задержала, уцепила на рукав богатого зипуна.

- Стой, Квит, не торопись, – сказала весомо, словно разговор хотела вести серьезный. – Давай уж, говори, зачем пришел?

Некрас едва не вздрогнул, но сдержался, только зубы сжал крепче. С Местятой потащился вовсе не просто так, а с умыслом. Только откуда об этом волхва узнала? Вот волшба, так волшба…

- Что смотришь? Думала не пойму? – Всеведа улыбнулась и Некрас с удивлением заметил, что не старая она еще, симпатичная. – Ох, ты и ходок. На волхву такие взгляды кидать. Уморил.

Засмеялась, вмиг помолодев на десяток лет.

- А и чего не посмотреть, когда есть на что? – хотел улыбнуться Квит, но сдержался. Опасное дело волхвы. Слишком много силы и власти у них.

- Бедовый ты, купец, отчаянный. Зачем пришел, Некрас? – улыбку с лица смела, будто ее и не было.

- Всеведа, как ты поняла-то? Ведь молчал я.

- Ко мне люди ходят уже с десяток лет. По лицам вижу, по глазам читаю. Ты с другом пришел, так? А тогда чего же не на него смотрел, а на меня пялился? Видно дело ко мне. Угадала?

- Угадала, волхва, – Некрас вздохнул глубоко и спросил, словно в воду ухнул. – Приворот на мне? Ответь, мудрая?

- Не приворот, а Огневица, – с теми словами указала длинным перстом на Нельгин оберег, что висел на поясе Квита. – Не тот ты парень, чтобы женские обереги носить. Да и сама Огневица приметная. В Лугани нет таких мастеров, чтобы тонкую работу по серебру делать. Оберег этот Нельги Сокур. По доброй воле она бы с ним не рассталась. А стало быть, украл ты его. А зачем? Ты, чай, не без деньги, так к чему тебе этот кружок серебряный?