«Сбор в семь у Еси, девочки. И готовьте вашу печень. Вечер будет жарким».
Глава 8. Есения
Вкусное шампанское в «Джеймсе» сегодня льется сбивающей с ног рекой.
«Главное, берега видеть, Есения», – рациональный мозг напоминает. Работа педагогом накладывает свои отпечатки: чуть зазевался – и твои фотографии уже в городском новостном паблике, а добрые люди рассуждают на тему того, что для учителя такое поведение неприемлемо.
Бр-р-р. Будто мы не люди вовсе. И не умеем отдыхать, любить…
И нам никогда не изменяют.
– За тебя, Есения Адольфовна, – Ленка произносит тост и поднимает мерцающий в полумраке бокал. – Любви тебе крепкой, горячей. Больше никаких зародышей, только сильные, оформившиеся во всех местах самцы.
Я смущаюсь.
И почему на этих словах сразу вспоминаю не какого-нибудь известного голливудского актера, а одного пожарного с замочной скважиной на спине?..
– Скажешь тоже, Лен, – коротко поглядываю по сторонам и поправляю бретельки, сцепленные сзади на шее. – Где бы их взять? Оформившихся…
Подруга смотрит на меня так, будто оценивает стоимость для перепродажи. Я отчего-то даже спину выпрямляю.
Взгляд Лены одобрительный. Наряд мне правда к лицу.
Облегающая шелковая юбка цвета молочного шоколада плавно переходит в квадратик ткани, прикрывающий живот и грудь. Спина и плечи, о ужас, полностью обнажены. Лифчик под такое платье не вписывается, но я же не Сашина крок-мадам, могу себе позволить.
Сжимаю зубы от злости. Невыносимо больно становится.
Уже собравшись в бар, долго сомневалась… Это тот случай, когда платье тебе идет, а ты ему – вроде как не очень. Слишком уж я скованная. Такой образ надо носить уверенно и дерзко, а мне парень изменил с Крошкой-картошкой – и самооценка стремительно пробивает дно.
Лена дожидается, пока диджей закончит проигрывать очередной сет и в перерыве продолжает:
– Где взять, где взять… «Тиндер» не предлагаю. Такого добра, извините, в каждой поликлинике. Только языком чесать умеют. И вовсе не в тех местах, где полагается…
Мы с Гулей переглядываемся и прячем улыбки.
– Ты, главное, как встретишь кого, сразу проверяй, – наказывает Лена.
– А как? – удивляюсь.
– Ну всему тебя учить надо… Самое главное у мужика нынче что?
– Хм… Член? – смущенно уточняю, заговорщицки придвигаясь к центру стола и облизывая пересохшие губы.
В груди что-то вспыхивает и жжется. Ленка ошарашенно округляет карие глазищи.
– Матерь Божья, Пресвятая Богородица. А ты горячая штучка, Адольфовна… Кто бы знал?
– Сама спросила, – невозмутимо отпиваю шампанское.
– Это тоже, Есения. Но я про другое…
– Опять про натальные карты, Лен? – спрашивает Гуля, хихикая.
– Ой, я вас умоляю. Натальные карты – вчерашний день, девочки. Мужики научились и тут обманывать. Они сейчас прошаренные пошли. Янку с нашего филфака помните?
Одновременно киваем.
– Так вот. Вышла замуж за рака, а он, гад…
– Изменил? – спрашиваю испуганно.
– Умер? – прикрывает рот рукой Гуля.
– Хуже, девочки! Близнецами оказался.
– Лена, блин…
Я умру от смеха. Ленка не унимается:
– А Яночка уже и совместимость, и ректификацию времени рождения сделала. Кучу бабок в этого козла вложила.
– Разве она не видела дату рождения в паспорте?
– Ай, видела, конечно, – машет рукой подруга. – Июнь с июлем спутала…
Мы снова хохочем. Так заливисто, что парни за столиком справа оборачиваются. Один из них, тот, что помоложе, – долговязый блондин – с тех пор как мы пришли, все время пялится на меня. Это раздражает. Ему и двадцати, наверное, нет. Что с ним делать? Результаты ЕГЭ обмусоливать?
– Так что главное-то в мужике? – сонно спрашивает Гуля. – Ты так и не сказала.