Пока разговаривали, успели пройти между двух длинных надстроек, больше похожих на стальные саркофаги. Остановились у того, что справа, у широкой массивной двери.

– За мной. – махнул рукой старлей, и мы следом за ним вошли внутрь. Здесь всё выглядело… Как на борту крейсера. Такой же коридор, по бокам расположены двери, ведущие в каюты, отсеки, или на боевые посты. Нам пришлось углубиться до середины этого коридора, прежде чем Бизон остановился. Указав рукой на одну из дверей, он приказал: – Привяжите нейросети к замку. После этого только у вас и старших офицеров базы будет доступ внутрь. Оружие, кроме штурмового комплекса, можете оставить здесь, остальное на базе всё равно не пригодится. Совсем без стволов здесь ходить не принято. И давайте побыстрее, мне ещё вести вас к командиру.

Кабинет коменданта находился в самом центре базы, на плюс третьем уровне. Пожалуй, выше ничего уже и не было. Светлое помещение с панорамными окнами, дающими обзор на всё, что окружало военный объект. Обстановка тоже была спартанской: большой письменный стол, и четыре кресла для посетителей, расположенные полукругом.

– Ваше высокородие, разрешите доложить! – произнёс старлей, когда после стука в дверь из-за неё раздался бархатистый баритон, разрешающий войти.

Сам командующий базой оказался невысоким, слегка полноватым мужчиной, седовласым и с добрыми серыми глазами. Он не перебивая заслушал доклад Бизона, при этом с любопытством изучая нас с Свистуновым. И лишь когда старлей умолк, заговорил сам.

– Бизон, можешь идти. Дальше новичками займется капитан Смолев. Позывные лейтенантов я лично подтвердил, так что можешь сразу вернуться на пост. Ну а вы, бойцы, проходите, присаживайтесь. Я – комендант базы «Овера плюс», подполковник Петрин, позывной – Молот. А вот о вас ничего неизвестно. Расскажите, как так получилось, что меня не предупредили о прибытии гвардейцев. Десантный бот, на котором вы прибыли, должен был доставить груз топливных стержней для главного реактора базы. Хотелось бы разобраться, что произошло.

Я коротко поведал коменданту обо всём, начиная с момента, как мы покинули академию. Петрин внимательно выслушал меня, при этом к середине доклада лицо его растеряло всю доброту. Едва я закончил, подполковник тут же коснулся коммуникатора, одетого на ухо, и произнёс:

– Дежурный, срочно соедини меня с командиром «Ястреба». Жду.

В кабинете повисла тишина. Комендант уставился в одну точку, прищурившись, Свистунов опустил голову – куда только делся его упрямый блеск в глазах, теперь это был растерянный, если не сказать испуганный юноша, в котором не чувствовалось характера. Неужели на него так повлияло испытание? Хотя у парня ещё серьезные проблемы со здоровьем, его бы долечить, хотя бы на сутки положить в регенерационную капсулу.

– Ваше высокородие, разрешите? – обратился я к подполковнику. Тот, посмотрев на меня потяжелевшим взглядом, кивнул. – Лейтенант Свистунов ещё не оправился от прохождения испытания, ему бы подлечиться.

– То-то он такой смурной. – комендант перевёл взор на Свистунова. – Пусть потерпит немного, я вызову нашего лекаря. Дар целителя быстрее поправит его здоровье. А теперь оба помолчите.

Следующие десять минут мы стали свидетелями разговора коменданта и командира крейсера, висевшего на орбите. При этом подполковник совершенно не стеснялся в выражениях, называя Мрачного такими оскорбительными словами, что становилось ясно – майора здесь очень не любят. И явно за дело.

Постепенно разговор двух старших офицеров перешёл в более спокойное русло, после чего Петрин пожелал командиру крейсера проучить трусливого подонка, и в конце концов на нас вновь обратили внимание.