Я равнодушно встретила его взбешенный взгляд. Поразительно, как действует спокойствие другого на человека на находящегося в ярости. Цвет лица моего — я теперь четко это осознавала — бывшего начальника стал совершенно багряным. Его не боялись, над ним имели власть.

— Уходи подобру-поздорову, — почти взмолился он.

— Слушаю и повинуюсь, Олег Семенович, — пропела я, подхватила коробку со своим немногочисленными пожитками и выпорхнула за дверь.

Хотелось смеяться. Даже не смеяться — хохотать во весь голос. Эта свобода окрыляла. И это была вовсе не свобода от надоевшей работы и несправедливого начальника, это было освобождение от своих комплексов. Страх непонимания совершенно пропал, мне стало безразлично, что подвигло меня такое необычное для себя поведение. Сегодня я была настолько счастлива, что мне не хотелось думать ни о причинах, ни о последствиях.

Плюхнулась на водительское сиденье и еще просто сидела несколько минут, тихо улыбаясь сама себе и гадая, почему я так долго тянула и как так, что простое увольнение принесло столько счастья.

Из ощущения эйфории меня вырвал телефонный звонок. Звонила моя одноклассница, а затем и однокашница. В университетскую эпоху мы были очень дружны, потом интересы разделились: я превратилась в офисную крысу, она же была и оставалась заядлой тусовщицей, и это не смогли изменить ни неудачный ранний брак, ни маленькая дочка.

В последнее время я не горела желанием с ней общаться. Все ее редкие звонки сводились к попыткам вытянуть меня на «свет божий», как она называла поход в ночной клуб, а мои ответы переходили из односложных в неумелые попытки отказать, не обидев.

Как ни странно, я почувствовала радость, увидев высветившееся имя «Ирунчик» на экране телефона.

Я уже открыла рот для того, чтобы сказать «привет», но мои губы снова сыграли со мной злую шутку и выдали:

— Алло, гараж! Какие люди!

От такого приветствия даже готовая ко всему Ирка опешила.

— Изольда? — недоверчиво уточнила она, видимо, испугавшись, что ошиблась номером.

— Ну а кто, по-твоему? — хихикнула я. — Не узнала, богатой буду!

— Изольд, ты пьяная? — в вечно жизнерадостном голосе моей старой подруги послышалась неуверенность. — Все нормально?

— Нормально? — с напускной суровостью переспросила я. Улеглась на пассажирское сиденье и задрала ноги к крыше авто. — Да все просто потрясающе!

Ира неуверенно засмеялась.

— И этому есть причины?

Господи, да какие могут быть причины для счастья? В этот момент все невзгоды были настолько далеки от меня, что все плохое, что было со мной, казалось страшным полузабытым сном. Солнце встало — вот причина для счастья! Сегодня тепло и, как я люблю, ветрено — чем не причина?

— Каждый новый день — причина для счастья! — нравоучительно выдала я. — А еще сегодня суббота. Есть предложения?

— Спрашиваешь! — Кажется, подруга, наконец, поверила, что не пытаюсь ее разыграть, и, пускай я немного не в себе, ей это понравилось. — Мы как раз собираемся девочками. Алкоголь, музыка и мужской стриптиз! Ты с нами?

— Спрашиваешь! — передразнила я ее и снова приняла вертикальное положение. — Куда и во сколько?

Моя готовность заставила Иру хмыкнуть.

— Ко мне, — ответила она. — Адрес не забыла, поди?

— Некрасова, сто один, первый подъезд, пятый этаж, — бодро отчеканила я, как на экзамене. — Жди гостей!

Подруга не успела еще ничего ответить, а я уже зашвырнула телефон в сумку и тут же сорвалась с места.

Всегда ездила очень осторожно. Таких, как я, мужчины-водители всегда точно определяют, как «баба за рулем», а когда эта «баба» еще и блондинка, они только вздыхают, а самые нетерпеливые крутят пальцем у виска.