В том, что этот труп будет, если Полоз задастся целью добраться до Мираба, я нисколько не сомневалась.

– Это – лиебе, или, как их нас-с-сывают в народе, эльфырь! Одно из с-с-самых опас-с-сных и с-с-страш-ш-шных с-с-сущ-щ-щес-с-ств в мире!

– Конечно, – со знанием дела кивнула я. – А еще до кучи и несправедливо опозоренное темными эльфами, дабы ни у кого не возникло желания с эльфырями связываться. Убил без разговоров – и всем хорошо! Точнее, эльфам хорошо, остальным по фигу!

– О чем ты говориш-ш-шь? – Полоз сузил глаза еще больше и приблизил морду к моему лицу почти вплотную. – Об этих тварях давно ходят с-с-слухи один другого с-с-страш-ш-шнее.

– А хоть одного реально пострадавшего ты видел? – Я бесцеремонно ткнула ему пальцем в нос, чтобы отодвинулся. Непосредственная близость его морды навевала на мысли о поцелуе, а мне не хотелось бы сейчас отвлекаться от важной темы разговора.

– Они не ос-с-ставляют пос-с-страдавш-ш-ших в живых, так же как и с-с-свидетелей!

Расстояние между нами немного увеличилось.

– Тогда почему до сих пор мы с тобой живы? Особенно я.

– Не с-с-снаю. Думаю, это вопрос-с-с времени.

– Ага. Аппетит нагуливает! – хмыкнула я и, приподнявшись, насколько это было возможно, вперила в золотые глаза злобный взгляд. – У него уже была тысяча и одна возможность перегрызть мне глотку за время нашего знакомства. И вообще, он сын правителя Пара-Эльталя, его похитили и везли куда-то в мешке, как последнюю шавку. Он всего лишь ребенок, выброшенный на растерзание гораздо более кровожадному и жестокому миру, чем его собственный, даже если все слухи о нем вдруг окажутся правдой. Я дала клятву, что доставлю его домой, и теперь у меня нет пути назад.

Полоз, не мигая, смотрел мне в глаза, но нападать не торопился. Я же приготовилась к самому худшему. Драться с ним все равно бесполезно, да и сил у меня не хватит, вон огромный какой. Может, Мирабу удастся хотя бы убежать, пока эта змеюка будет со мной расправляться?

– И ты поверила ему на с-с-слово? – после непродолжительной паузы спросил Полоз, придя к какому-то согласию с самим собой.

– У меня пока не было причин сомневаться в его честности, – с пафосом выдала я. – А если тебя не устраивает наша компания, то тебя никто и не приглашал, сам навязался, а теперь еще и бросаешься на нас, как оголодавший удав. Пока я жива, я не позволю тебе или кому-либо другому убить мальчишку.

– Каш-ш-шдая тварь имеет право на с-с-сущ-щ-щес-с-ствование, – задумчиво прошипел Полоз, сворачиваясь в клубок и подпирая хвостом нижнюю челюсть. – Даш-ш-ше от комаров бывает какая-никакая польс-с-са, а ведь они тош-ш-ше пьют кровь. Хорош-ш-шо, я не трону его, но если он с-с-сделает…

– И не смей угрожать ребенку! По крайней мере, в моем присутствии, – предупредила я и повернулась к Мирабу.

Полянка за моей спиной была пуста, мальчишки и след простыл. Я в полном недоумении покрутила головой, даже на верхушки деревьев посмотрела, зная его удивительные лазательные способности. Никого.

– Мираб! – громко позвала я, с трудом поднимаясь с земли – все тело ломило и саднило. – Мираб, выходи сейчас же!

Ответом мне была какая-то по-особенному зловещая тишина. Я испугалась не на шутку. Вредный эльфыреныш сбежал, пока мы с Полозом решали его судьбу, испугался, что его убьют, что я отдам его на растерзание своему кровожадному муженьку. Размечтался! Да я быстрее из моего благоверного сама перчатки сделаю, чем позволю обидеть ни в чем не повинного ребенка! Никогда не прощу себе, если с ним что-нибудь случится!