– Вы не пройдете, – проговорил он уж слишком прямолинейно.

– Но ведь шанс есть у всех, – упрямо возразила я.

– У всех с магией, а вы… – Он тяжело вздохнул, как будто я его мучила, и вернулся к своему столу. – Попробуйте, конечно. Но на вашем месте я бы начал собирать вещи уже сегодня.

Когда я вышла в коридор, ко мне подлетела Лекси.

– Все плохо? – догадалась она по моему лицу.

Перед глазами плыло, и пришлось опереться о локоть подруги.

– Если я не оплачу следующий год, то меня отчислят.

– Как? – воскликнула Лекси.

– Вот так… А без диплома одна дорога – в разъединенные.

– А если написать родителям? – предложила подруга. – Неужели не помогут? Ну хоть в долг занять?

Я мотнула головой. Мама и так еле сводила концы с концами. Мы жили в маленькой деревне, и еще когда я загорелась учиться, мама предупредила, что таких денег у нас не водилось. Магического дара у нее не было, и страха перед разъединением она не понимала. Приводила в пример соседа, который вполне себе трудился, не пил, и жена на него не жаловалась. А про якобы потерянную часть души всегда говорила, что это выдумки.

– Да все равно спроси, – настаивала Лекси. – А вдруг?

Она была права. Спросить всегда можно.

– Есть еще вариант попробовать с практикой, – сказала я.

Лекси заметно напряглась.

– Подать заявку? – уточнила она.

– Ну да. Если возьмут, то ректор меня не отчислит.

Подруга вздохнула.

– Ты же сама говорила, что берут только благородных.

– Но попробовать-то мы можем.

Найдя свободную аудиторию, мы с Лекси засели за сочинения. И если подруга сразу принялась строчить, то я растерянно таращилась на пустой лист. Не писать же им «Мне очень нужна практика, чтобы сохранить свою магию. Ах да, из магии у меня один снег, которым я не умею управлять».

Нет, лучше написать про долг. Да, хочу стать сильным магом, чтобы служить своей стране. По идее это именно то, что они хотят услышать.

Я бросила взгляд на лист Лекси и поняла, что что-то подобное она и писала. Эх, как бы не решила, что я у нее списываю.

– Я все, – объявила подруга, откладывая перо. – Архимаг де Миртайн говорила, что ящик для заявок установят у церемониального зала. Ты скоро? Вместе пойдем?

– Ты лучше иди вперед, я еще думаю.

Оставшись одна, я снова покрутила в голове предложения про долг и службу, даже написала пару абзацев, но вышло казенно и бездушно. Архимаги, скорее всего, посмотрят наши личные дела. А открыв мою папку, сразу все поймут. А так, может, оценят честность? Или решат, что совсем дурочка?

Добавив еще абзац о том, что без практики вылечу из академии, я уткнулась лбом в сведенные руки. Внутри было так тоскливо, что я заплакала. Дар у меня никчемный, вот и заявку на практику написать не могу. И это я мечтала добиться в жизни каких-то высот?

Глаза залило слезами, и я отодвинула листок, чтобы ненароком не намочить. Где-то позади раздался легкий стук. Я вздрогнула и подняла зареванное лицо.

У входа в аудиторию стоял проректор Коллинз, мужчина не старше сорока с выпирающим животиком и круглыми очками.

– Мисс Лайн, – вкрадчиво произнес он. – У вас все хорошо?

– Да, простите. – Я принялась судорожно вытирать глаза и щеки.

– Я слышал, что сказал ректор, – мистер Коллинз подошел ближе и присел на край парты. – Вот. – Он протянул мне платок.

Я шмыгнула носом. К горлу подступил ком, и хотелось провалиться сквозь землю.

– Спасибо. – Платок я все же взяла.

– Для нас это тоже неожиданность, – сказал проректор. – Мы так надеялись на эту программу. Но для вас это, конечно, куда больший удар.

– Ничего, я попробую с практикой. – Я подняла голову. – Простите, что…