– Марко де Аллентайн.

– О, сын лорда де Аллентайна, – архимаг кивнул. – Я хорошо знаю вашего отца.

На мгновение мне показалось, что сейчас Марко все сойдет с рук, его пожурят и отправят к остальным, но де Норвин продолжал удивлять.

– Что ж, расскажите нам о Ледяных горах.

Марко провел пальцами по своим черным волосам, откидывая их назад. Неужели нервничал?

Лекси снова сжала мою руку. Похоже, она нервничала за него.

– В Ледяных горах заточен повелитель демонов, – заговорил Марко. – Пять веков назад он напал на наше королевство с армией чудовищ. Его так и не смогли победить, но ценой тысяч жизней удалось заковать его в вечных льдах. И хотя сам повелитель теперь спит, его демоны продолжают нападать на людей. И поэтому Ледяные горы – идеальное место, чтобы магу повысить свое мастерство.

На последних словах де Норвин скривился.

– Вы так считаете? А вас не смущает, что каждый год в горах пропадают люди, в том числе и студенты?

Марко пожал широкими плечами.

– Возможно, им не стоило подавать заявку.

До того молчавший зал взорвался смехом. Даже Лекси захихикала.

Де Норвин прошелся по нам презрительным взглядом, как косой по траве, и все стихли.

– Что еще расскажете? – сухо спросил он.

– Говорят, в Ледяных горах можно найти духов любой стихии, – ответил Марко. – И, победив хотя бы одного, во много раз усилить свой магический потенциал.

– Это правда, – архимаг кивнул. – Но Ледяные горы не место для гордыни и самонадеянности. Именно поэтому мы не берем всех желающих, а проводим жесткий отбор. Садитесь, молодой человек.

Пока Марко спускался со сцены, ему хлопали. Он был определенно популярен в академии. На мой взгляд, даже слишком.

Когда я сдавала вступительные экзамены, его назначили помогать приемной комиссии. И своим прозвищем – Снежинка – я была обязана именно ему. Вряд ли Марко об этом помнил, зато я не забыла.

Для поступления в академию нужно было продемонстрировать свой базовый дар – первую пробудившуюся магию. У кого-то это было управление огнем или потоками воздуха, кто-то умел зачаровывать животных, кто-то исцелять. А я… я могла превращать воду в снег. И все.

Ничего потом с этим снегом делать не могла. Он лежал на столе белыми комками или таял в руках, не желая ни собираться в форму, ни как-то еще демонстрировать свое волшебное происхождение. Думаю, меня в итоге взяли лишь потому, что я подходила под программу поддержки бедных. Академия получала на таких, как я, деньги из казны, а потому было выгодно меня зачислить.

– Ее тоже запиши, – сказал тогда ректор, когда я закончила с демонстрацией дара, а Марко переспросил:

– Снежинку? – и, подняв на меня свои невозможно зеленые глаза, уточнил: – Как тебя зовут?

Помню, мое горло прихватил спазм, и я не смогла издать ни звука. Чувствовала себя дурочкой, способной только мычать. Пришлось ректору самому смотреть в списки.

– Одри Лайн, – произнес он и махнул мне. – Идите получайте форму, учебники и ключ от комнаты в общежитии.

– Снежинка, похоже, отмороженная, – пошутил кто-то за моей спиной.

С тех пор прозвище и прицепилось.

За воспоминаниями я не заметила, как место за трибуной заняла Линда де Миртайн и теперь рассказывала, как подавать заявку.

Нужно было написать сочинение на тему «зачем мне это надо» и «почему на практику надо взять именно меня». Лекси слушала с напряженным вниманием, а я откинулась на спинку кресла.

В моем случае все было намного проще. Мне это было не надо. Зачем напрягаться и что-то писать, когда ясно, что на практику возьмут только благородных? Да и вряд ли я со своим даром пройду хоть одно испытание. Только выставлю себя на посмешище.