Мы топали через пустошь, солнце потихоньку клонилось к закату, всё шло своим чередом. Монотонным, скучным и изматывающим.

– Как ты попала в этот мир?

От неожиданности я едва не споткнулась. Вопрос был задан вполне миролюбиво и обыденно, пожалуй, это был первый раз, когда Анхарет вот так просто что-то у меня спросил.

А во-вторых показывал, что он прекрасно понял и запомнил всё то, что я тогда несла в темнице.

– А что?

Он ничего не ответил и просто продолжил идти вперёд. И я не в первый раз поразилась тому, насколько потрясающе он умеет молчать. С разными оттенками, настроением, и в эту тишину затягивало как в воронку, она создавала вокруг себя целую ауру. Конкретно эта пауза была терпеливо-выжидающей.

Я вздохнула. И коротко пересказала обстоятельства моего неудачного обморока, стараясь не углубляться в нюансы, которые могут быть непонятны жителю этого мира. Зато постаралась как следует описать тех существ из пещеры.

– Знаешь, кто это мог быть? И что тогда случилось?

– Возможно.

Я чуть не подпрыгнула.

– Правда?! Возможно – это знаешь или нет? Можешь рассказать про них? Мне очень, очень нужно обратно!

– Зачем?

– То есть как, зачем? – опешила я. – Я там живу! Это прекрасный мир, мой дом, моё место там, а не здесь.

– Да уж, такой прекрасный, – ядовито хмыкнул Анхарет. – Что рождает полумёртвых людей. Даже по меркам здешних-то.

Глубина пренебрежения и к моей родине, и ко мне самой, уязвила меня до кончиков пальцев.

– С чего это вдруг полумёртвых? Чтобы ты знал, наш уровень развития лекарств и врачей такой, что людей лечат от большинства болезней! И живут они всяко дольше, чем в этой дыре, где о вирусах и бактериях деле понятия не имеют.

– Можно жить хоть сотни лет, но толку? – философски заметил мужчина. – Если дышишь вполгруди.

Теперь выпад определённо был направлен в мою сторону, и непонятно почему, но действительно сильно задел. Я в ответ всерьёз решила накрыситься.

– А полной грудью – это как? Делая всё, что хочешь и убивая всех, кто косо посмотрит?

– Как я?

– Как ты!

– Но ты совсем не такая?

Я понятия не имела, куда он клонит, потому что у меня-то совесть уж точно была чиста. И его издевательский тон лишь сильнее раздражал.

– Удивительно, да? – заметила я. – Существуют и другие, миролюбивые, спокойные и не грубые люди, которые сперва думают, а потом делают. И не причиняют другим боль просто потому что им так захотелось, и не впадают в ярость просто потому…

– Миролюбивые? – почти весело откликнулся Анхарет. – Такие, как ты?

– Да!

В ответ он резко шагнул ко мне и снова навис надо мной, почти касаясь меня. Но сейчас я была слишком зла, чтобы отступить, и лишь яростно впилась в него взглядом.

– Тогда скажи мне, доброе и думающее существо, – тихо поинтересовался он. – Почему огонь?

– Что?.. – растерялась я.

– Твоя магия. Она огненная. Не переменчивость воздушных, не проницательность ментальных… Даже не свет, хотя по твоему описанию – самое то. Магия неразрывно связана с духом, с глубинной сутью. И твой дух выбрал эту стихию, дикую и свободную, стихию ярости и бесконечной жажды.

Я открыла рот, чтобы отмести всё то, что он пытался мне навязать… как вдруг вспомнила ощущение, которое я испытала, когда пламя текло по моим рукам.

Свобода. Чистая сила. Смерть.

И я не могла забыть, как мне это понравилось.

Анхарет прекрасно заметил смену выражений на моём лице.

– Ты просто отрубаешь крокодилу хвост, заматываешь ему пасть, запираешь в клетке, и гордишься тем, что у тебя такой послушный кролик.

Я в бешенстве посмотрела на него, чувствуя, как мои руки сами собой сжимаются в кулаки, чем, кажется, развеселила его ещё больше.