Я искала пути назад. В свой мир. Но сколько бы раз мы не приходили в парк, в котором очутились, когда перенеслись сюда, свечения не было. И каждый раз слезы наворачивались на глаза.

Мы жили у миссис Вилсон. Идти нам все равно было некуда. После того памятного разговора о драконах, женщина больше никак не проявляла своего... своих проблем с сознанием, что не могло не радовать.

Через неделю нашего ежевечернего хождения с сыном в парк, миссис Вилсон, тяжело опустившись на диван в гостиной, заговорила своим скрипучим голосом.

— Смирись, Юлия. — она так интересно, словно с иностранным акцентом произносила мое имя, что пока, с непривычки, это несколько резало слух. — Здесь тоже неплохо живется.

— О, вы думаете, что мне хотелось бы остаться здесь? Я думаю о ребенке. Тимке нужно ходить в школу, получить образование. У него вся жизнь впереди, а мы застряли здесь. Он ведь способный мальчик, учитель его хвалит, хотя конечно, пока совсем рано говорить о его успехах. Но да мне оценки в школе не особо важны. Самое главное, чтобы у него было желание учиться, узнавать мир, впитывать информацию. Но здесь... как мы будем дальше жить здесь?

Я развела руками окидывая комнату взглядом.

— А ты присмотрись к нашему миру. — хмыкнула старушка. — у нас тоже очень хорошо, и можно образование получить, и быть на хорошей должности. Просто ты пока не знаешь об этом.

— Образование? — я чуть не рассмеялась в голос. — Ваш уровень образования гораздо ниже, чем в моем мире. У нас очень развитый технически мир, и все это благодаря умам ученых, которые обладают такими колоссальными знаниями, что строят даже космические корабли. Это величайшее достижение — улететь в космос.

— Возможно ты права. Но у нас тоже есть великие умы, которые развиты в другом.

А я лишь покачала головой. Даже не представляю, как видит себе это миссис Вилсон. Женщина конечно же, помогла мне и Тимке. Она не просто нас приютила, она выделила нам комнату на втором этаже. Спаленка была небольшой, с единственной кроватью, но мы на ней с Тимкой умещались прекрасно. Узенький шкаф для вещей, маленький журнальный столик и зеркало, что висело на стене. Над кроватью ярким пятном выделялась картина с изображением огня и льда, переплетающихся вместе своими всполохами.

— Это была комната моего сына. — поведала миссис Вилсон. — Достигнув совершеннолетия, он отправился в столицу, продолжать учебу. Сейчас он работает в Главном госпитале Иллантии, лекарем. Уважаемый человек. Детки у него уже взрослые, даже внук вот недавно родился. А я значит, прабабушкой стала.

Столько гордости и любви было в голосе старушки, что я невольно заулыбалась. Во всех мирах, мамы есть мамы. Мы готовы жизнь отдать за своих детей, любить их всем сердцем, переживать за их судьбы, и всегда, абсолютно всегда вспоминать, какими они были крошками.

Я невольно взглянула на Тимку, который стоял рядом. Он уже был такой большой, все понимал, рассуждал и делал свои выводы. И я понимала, что совсем скоро, он станет взрослым парнем, у которого на все будет свое личное мнение, который будет, конечно же, спорить со мной, доказывать, что он уже мужчина, а значит отвечает за свою жизнь сам.

И конечно, будет прав.

Но для меня, в глубине души он останется маленьким мальчиком, которого я кормила грудью, делала массажик животика, учила первым шагам и словам. В моей голове останется образ его макушки с пучком смешных торчащих волосинок, за что мы с Андреем называли его ежиком.

Воспоминание о муже, болью пронзило грудь, сдавив легкие, и блокируя поступление живительного воздуха.