— Население живет смешанно, я правильно понимаю? — поинтересовался Юмус, когда они с Джоуком оставили машину на забитой до отказа парковке и шли по небольшому скверу. — В Хаордии четкое разделение на магические и немагические районы.

В памяти Джоука немедленно пронеслось воспоминание об обнесенной глухой стеной части города с вооруженной охраной из нанятых адаптантов — по слухам, куда более сильных, чем служили в Офицерате.

— Эта страна совершенно не похожа на Хаордию, — кивнул Джоук, отогнав неприятное видение усилием воли. — Здесь совершенно другие порядки и люди.

— Это я уже понял, — согласился Юмус, вспомнив время, проведенное с Себастьяном.

В конце концов, он рассказал ему о себе все. Какие способности развивал сам, от скуки или просто ради того, чтобы понять собственные пределы; и чем его заставляли заниматься. Поведал про Элиота и работу с его воспоминаниями. Гродески не испугался. Его переполняли сотни разных чувств, пару раз он даже подумал: “Для этого офигения у меня еще точно нету полочки” — но среди них Юмус не нашел ни отвращения, ни ужаса, только в конце промелькнуло что-то, подозрительно похожее на сочувствие.

А еще случился казус. Покончив с записями, неутомимый Гродески все-таки попросил устроить демонстрацию, и Юмус не придумал ничего лучше, как заставить его сделать махи руками. Это ему показалось безобидным, да к тому же у Себастьяна уже ощутимо затекла спина, и он без конца думал о Полигоне и разминке.

И, вроде бы, все прошло неплохо, но потом в кабинет буквально ввалился Джонатан Тибериус собственной персоной.

— Так, простите, что отрываю, но Себ, у меня там седло полетело! Без Гаса!

— Свяжись с разработчиками, небось, баг какой-нибудь, — беспечно отмахнулся Себастьян.

Тибериус повел плечами, сделал энергичный взмах руками.

— Ментал-чувствительные крылья активировались? — уже предчувствуя нехорошее, поинтересовался Юмус. Гас и его седло были известны ничуть не меньше, чем Тибериус.

Гродески бросил на него быстрый взгляд и отчетливую мысль:

“Офигеть! Седло ж в конюшне!”

А потом уточнил, когда Тибериус кивнул в ответ на слова Юмуса:

— Это было примерно две минуты назад?

— Да, — Тибериус нахмурился. — А еще там все кони на дыбы встали одновременно. Гас сказал: “захотелось”.

— Простите, кажется, я не рассчитал силу, — признал очевидное Юмус. — Забыл, что мир от меня не защищают стены бункера.

— Это ты устроил? — Тибериус нахмурился, смерил Юмуса взглядом и снова повернулся к Себу. — Слушай, если у кого-то будет оружие в руках, а у вас такие фокусы — это будет апокалипсис.

— Не будет, — заверил Тибериуса Юмус. — Мои способности к воздействию — на сто процентов произвольные, несанкционированные всплески исключены. А сознательно я больше не стану их использовать вне защитного контура.

Как и было в Хаордии. Этого Юмус не стал говорить вслух, но не мог не вспомнить, как объект воздействия доставляли в допросную. Через коммутатор Юмусу озвучивали задание, объект фиксировали. Потом обслуживающий персонал покидал допросную, и лишь после этого снималась блокировка с двери со стороны жилых помещений Юмуса.

— Да погоди с контуром… — Себастьян постучал пальцами по столу, размышляя так лихорадочно, что его мысли сливались в единый неразличимый монолит. — А если я попрошу у тебя дальний Полигон и человек пятьдесят боевиков на завтра?..

— А если сто? — Юмусу показалось было, что Тибериус говорит с издевкой, но нет, тот смотрел вполне серьезно и даже, кажется, с надеждой. — А лучше двести. Заберите и гоняйте там до умопомрачения, а мы с парнями новую программу обкатаем.